«Открыть дверь» отражает наше намерение снять доспехи, снять маску, встретиться лицом к лицу со своими страхами. Насколько мы готовы к открытой встрече с нашими чувствами, настолько способны действительно помогать другим. И мы даём обязательство, что до конца своих дней будем работать над освобождением себя от тирании собственных реакций, наших механизмов выживания, нашей склонности попадаться на крючок.
Это не значит, что с подобными чувствами покончено навсегда. Основополагающее беспокойство будет возникать снова и снова, но мы не будем чрезмерно реагировать на него, не позволим ему управлять нашей жизнью. Однажды я спросила об этом Дзигара Конгтрула, и он сказал: «Да, я всё ещё испытываю эти чувства, но им не удаётся меня поймать». Похоже, он больше не боится страха.
Эти сырые чувства могут даже побуждать нас к действию. Когда интервьюер спросил Далай-ламу, жалеет ли он о чём-нибудь, он ответил, что да, жалеет: он чувствует себя ответственным за смерть старого монаха, пришедшего к нему за советами. Интервьюер спросил, как Далай-лама избавился от этого чувства сожаления, и Его Святейшество ответил: «Я не избавился. Оно всё ещё здесь». Но чувство больше не тяготит его, а побуждает к тому, чтобы приносить людям пользу, как только возможно.
Обязательство заботиться друг о друге — это обет достичь пробуждения, чтобы помочь пробудиться другим. Это обет пробудиться, чтобы облегчить страдания мира. Обет идти по этому пути столько, сколько нужно, хоть целую вечность. Шантидева описывает суть этого обязательства стихом — как говорят, любимым стихом Далай-ламы:
«Покуда существует пространство
И покуда живущие пребывают в нём,
Пусть и я буду жить,
Избавляя мир от страданий».
Учитывая масштабность этого обязательства, следование ему похоже на невыполнимую миссию. Во-первых, мы нарушаем его, закрывая для кого-то сердце или ум лишь на несколько мгновений. Я никогда не встречала никого, кто мог бы полностью избежать этого, но всё же мы даём обязательство идти дальше и держать дверь открытой для всех. Ещё один способ нарушить обет — это самоуничижение: верить в то, что наши недостатки неотделимы от нас, что от них невозможно избавиться, и говорить себе: «Я безнадёжен, у меня никогда ничего не получится». Мы также нарушаем обязательство, когда унижаем других, критикуем их культуру, обычаи, традиции или веру. Предвзятость и фанатизм в любой форме — это нарушение обета.
Когда мы нарушаем первый обет, причиняем вред речью или действием — это очевидно. Если, например, мы убьём, солжём или украдём, то сомнений в нарушении обета не возникнет. Но когда речь идёт об обязательстве заботиться друг о друге, нарушение обета не так очевидно. Есть традиционная буддийская притча на эту тему. Мореход, известный как Капитан Отважный, правил кораблём с 500 людьми на борту. На корабль забрался пират и стал угрожать всех убить. Капитан понял: если пират совершит задуманное, он не только убьёт всех пассажиров, но также посеет семена собственного страдания в будущем. Движимый сочувствием к пирату, а также желанием спасти 500 жизней, капитан убил пирата. Убивая одного ради спасения многих, Капитан Отважный был готов принять последствия своего действия, какими бы они ни были, ради того, чтобы предотвратить страдания других. Вот почему второе обязательство требует смелости — смелости делать то, что, по нашему мнению, принесёт наибольшую пользу, а также смелости признать тот факт, что мы никогда не знаем наверняка, действительно ли наше действие принесёт пользу или только ухудшит дело.