.
У кельтских народов такой родовой дух-программа назывался банши, а у славян — берегини.
* * *
Как уже было сказано, дойти до высших каст можно, только полностью пройдя становление в каждой касте. А всё почему? Потому что на каждом уровне нужно взять и отработать абсолютно весь опыт, который наработан кастой к моменту воплощения. И не просто отработать, а и применить к своему личному алгоритму победы и выживания[16], усложнить его в новых временны́х и пространственных обстоятельствах, сделать себя и свой алгоритм информационно неуязвимым. На этот процесс нужно время. И чем дольше живёт человечество, тем более богатым информационно оно становится от века к веку, тем более быстрым должно быть сознание проходящего становление, чтобы успеть всё и не потерять достигнутое. Потеря обеспечивает быстрый возврат в касту земледельцев с предложением начать всё сначала.
Каста воинов, в отличие от касты купцов и, конечно же, земледельцев, обладает довольно специфическим правом на собственность. По своей природе воины не могут быть оседлыми, не могут иметь много имущества — право владения чем-то определяется лишь количеством, которое они способны взять с собой, унести на себе. Любое другое имущество обременяет, привязывает к себе, включая потребность в оседлости, что в касте воинов категорически недопустимо. Если воин начинает обрастать имуществом, то очень скоро превратится в купца, если не в земледельца.
Чтобы не возникало никаких иллюзий по отношению к собственным правам, нужно сказать, что истинное право на землю имеют в кастовом мире людей только представители касты правителей. Сформировано такое правообладание очень давно, когда формировались принципы передачи королевской власти в цивилизации ирландских кельтов. Истинный правитель — тот, кто «женат» на Земле. Все же прочие обладают лишь правом пользования, и никогда такое право не является наследственным ни для земледельцев, ни для купцов, ни для воинов — только для правителей. Бумажка, которая закрепляет «право на землю», есть фикция, иллюзия, сформированная в мире людей, и никакого отношения к истинным правам не имеет.
При переходе человека в касту воинов у него формируется довольно специфичное отношение ко времени — оно становится ценностью. И чем дольше воин пребывает в информационном пространстве своей касты, тем в большей степени время становится тем, что является основным мерилом эффективности жизни и деятельности. Не деньги. Не власть. Не отношения. Не знания. Время.
Когда приходит понимание изменившихся ценностей, воин уже не может продавать своё время за деньги. Знания — может, умения — может, но не время.