И из этого проистекали все минуты этой техники: к травмам или смерти могла привести одна-единственная ошибка или неправильная оценка собственных сил. Грубо говоря, вздумай перерождённый пол-минуты назад со всех сил ударить камень, то вместо ушиба или трещины в кости он бы переломал себе все кости в руке.
Сила и скорость тела возросла многократно, но с его крепостью всё было сложнее.
— Если общая концепция не претерпела изменений, то с освоением этой силы у масс возникнут проблемы. — Заметил старик, немного поразмыслив. — Лишь единицы среди анимусов средних рангов и ниже способны так использовать своё сознание.
— Именно эти единицы имеют потенциал к становлению сильнейшими. Это очень полезно — иметь инструмент, с помощью которого можно рассмотреть этот потенциал в большем числе случаев… и сохранить жизни особо ценных уникумов.
— И то верно, внук. — Элин изъял из перстня небольшую книгу с инструкциями, передав её дедушке. Тот удостоил её содержимое лишь беглого взгляда, — всё равно с основными моментами он был ознакомлен уже год как, — после чего убрал в собственное хранилище. — Ты проделал хорошую работу.
— Всё ради клана и будущего. — Наполовину покривил душой перерождённый, в своих изысканиях преследующий лишь одну цель — увеличение общей силы человечества. В последние годы он только и делал, что исследовал симбионтов, стремясь понять, а после и перенять их силу, так что в деле физического совершенствования порядком преуспел.
— Для клана и будущего было бы лучше, решись ты оставить свою пагубную затею. — Ухмыльнулся старик, с интересом отслеживающий перемены на лице внука. Элин, казалось бы, и бровью не повёл, но его изумрудные зрачки вздрогнули и подёрнулись пеленой. — Знаю, что бесполезно, но всё равно надеюсь на то, что ты меня услышишь.
— Раз знаешь, то зачем поднимаешь эту тему вновь? Я отказался от места наследника не для того, чтобы мне регулярно пытались связать руки. — Бросив на Галеса холодный, но не такой уж и равнодушный взгляд, перерождённый повёл плечами, оправив чёрный плащ с изумрудной окантовкой, после чего направился прочь.
— Не стоит вымещать злость на всех, подвернувшихся под руку, внук. Особенно на родственниках…
— Вымещать злость? — Экс-абсолют обернулся, вопросительно задрав бровь. — Нет, дедушка. Я не злюсь. Ни на отца, принявшего сторону кланов, ни на тебя как на старейшину, поддержавшего его решение.
— Тогда как иначе оправдать то, что ты отделил себя от клана, фактически изолировавшись в этом несчастном домишке, пышущем анимой сильнее, чем резиденция главы? — В словах старика не было издёвки — лишь горечь и боль, вызванные словами Элина.