С Юрой Никитиным, тоже выпускником Иняза, судьба свела нас в Конго. Он настолько блестяще владел французским, что я долго испытывал неловкость, когда мне приходилось переводить в его присутствии: мой французский был гораздо беднее. Он благородно этого не замечал, чем и помог мне «развязать язык», общаясь с конголезцами. Мне импонировала его переводческая манера — держаться с достоинством и тактично, но твёрдо пресекать попытки низенького рыжего начальника Кондратьева вмешиваться в перевод. Особую благодарность судьбе я испытываю за то, что узнал Владлена Кузнецова, старшего товарища по журналистскому ремеслу, человека редкого таланта, душевного благородства и гражданского мужества и его жену, верную и чуткую подругу Светлану. В автобиографической повести Виктора Шкловского «Жили-были» есть такое суждение: «Человек познаёт самого себя, чтобы разговаривать с другими». В беседах с друзьями я учился познавать себя: на совпадении взглядов, противоположности привычек и вкусов, противоречивости собственных и чужих поступков, чтобы не заблудиться в «пыльном лабиринте самоощущения».
Пропавший чемодан. Крылатый фаллос. Прочитав в ноябре 75-го года курс лекций по химии студентам Гаванского университета, моя жена настолько торопилась увидеть всех нас, что опередила свой чемодан на целый месяц. В Гаване ей вручили квитанцию на несуществующий багаж, а её чемодан от участия в полете устранился, оставшись лежать в кубинском аэропорту, откуда его сразу же отправили на склад невостребованных вещей. Скорее всего, свидание их в Москве не состоялось бы, если бы не мои друзья по институту Юра Куницын и Володя Щеглов, работавшие в Шереметьево (Юра в «Аэрофлоте», Володя на таможне). Не хотелось обременять их дополнительными служебными заботами, но официальный запрос долго оставался без ответа, и тогда кто-то из них снял трубку, чтобы позвонить в Гавану. Настойчивое пожелание «поискать» тут же увенчалось успехом. Это был второй случай, когда однокашники выручили нас в трудную минуту. Первый раз они помогли нам при возвращении из Браззавиля. Я вёз тогда в огромном фанерном ящике столько сувениров из слоновой кости, красного и чёрного дерева, что на границе могли возникнуть неприятные вопросы. Ящик пропустили «по-свойски». Три четверти всех шедевров конголезских мастеров были раздарены в течение нескольких месяцев. Славке Куприянову достался крылатый фаллос из красного дерева, напоминавший очертаниями ТУ-104. Но прожил он недолго: возмущённая Славкина бабушка выбросила неприличный предмет в окошко.