Старшие товарищи-профессионалы. Учёба и книги дают возможность определить личные пристрастия в избранной профессии, но только старшие коллеги, готовые щедро делиться богатым личным опытом, помогают обрести профессиональную уверенность и зрелость. Институт иностранных языков — художественный перевод и журналистика — Германия. Несложная схема превращения интересов и знаний в профессию: для москвича не такая уж редкость. Если она повторяется в жизни двоих — с мини-промежутками в развитии карьеры — это случайность. А если те же люди становятся друзьями — это уже судьба. Её благородие Госпожа-Судьба, она же Госпожа-Удача, столкнувшая меня с одним из лучших германистов России и подружившая нас, сделала мне щедрый подарок. Самое замечательное было в том, что судьбоносное пересечение произошло не единожды. Судьба словно желала убедиться: а достоин ли я этой дружбы? Если верить в мистику, то незримые пути наших душ впервые пересеклись где-то неподалёку от Большой Ордынки, потому что мы с Кареном Карагезьяном ходили в одну и ту же школу. Но, будучи на три года старше, учился он в другом классе, что исключало близкий личный контакт. В институте мы столкнулись лицом к лицу на переводческом факультете. И сразу возникли симпатия и уважение к этому умному, скромному и достойному человеку, так великолепно владевшему немецким и преподававшему у нас перевод, наряду с другим могиканином перевода Михаилом Яковлевичем Цвиллингом. В нашей группе Карен был любимым педагогом. Однажды Рудик (Рудольф Иванов) обратился к нему со словами «Карен Каренович». Карен с мягким юмором поправил: «Отца моего звали Каром, поэтому я — Карен Карович». Из всех институтских «немцев» он стал первым советским студентом, которого отправили на стажировку в Германию, в Хайдельберг, где в то время преподавал знаменитый славист профессор Алетан. Много лет спустя познакомился с ним и я. Отношения «преподаватель — студент» создавали известную дистанцию, но Госпоже-судьбе было угодно вновь скрестить наши пути-дорожки. Опубликовав в журнале «За рубежом» свой первый зарубежный очерк (о жизни конголезских шаманов), я получил право работать в редакции и к своей великой радости узнал: в европейском отделе у В. Д. Осипова работает Карен. Там с постепенно укреплявшихся товарищеских отношений, собственно, и началась наша дружба. А потом Карен пригласил дружную европейскую кампанию, душой которой была Нина Сергеевна Ратиани, к себе домой, на Нижнюю Масловку, где нас принимала Нина — его любимая жена, внимательная хозяйка, проницательный человек с добрым сердцем, живым умом и поразительной способностью умиротворять мятущиеся души. Мы с Кареном, наверное, остались бы добрыми приятелями, если бы вновь не вмешалась в наши отношения благодетельная Госпожа-Судьба. Угодно ей было, чтобы в следующий раз встретились мы уже в Германии. Именно там Нина и Карен стали для нас друзьями на всю жизнь. Когда я работал в Кёльне от АПН, представительство которого формально подчинялось пресс-отделу посольства, свобода передвижения по стране ограничивалась для меня этим статусом. Но корреспондент «Нового времени» Карагезьян мог поехать куда заблагорассудится. Так начались наши путешествия по Германии. Однажды мы настолько увлеклись, что чуть было не въехали во Францию по никем не охранявшемуся мосту через приток Мозеля. Тогда это было бы вопиющим нарушением режима нашего пребывания в ФРГ. Опомнились на мосту. Пришлось давать задний ход, благо дорога была пуста. В последующие годы вплоть до возвращения в Москву мы вместе бывали в стольких заветных уголках Германии и соседних стран, что рассказов об этом хватило бы не на одну книгу. Города, замки, крепости, живописные деревни. Благодаря Нине, Карену и другим друзьям — участникам коротких и длинных путешествий — лучшие годы нашей жизни обогатились незабываемыми впечатлениями.