Подняли ночью по тревоге. Построились на плацу, начальник училища поставил задачи. Через 40 минут уже ехали в аэропорт. Летели военно-транспортным самолетом, который был не очень приспособлен для переброски людей. Так, вместо кресел стояли какие-то скамейки… Но об удобствах мы не думали. Во время полета нас проинструктировали: в Сумгаите массовые беспорядки, идут столкновения между азербайджанцами и армянами, есть жертвы, надо предотвратить повторение погромов, снять напряженность. Мы, конечно, понимали, что командировка будет непростой, но даже представить не могли – насколько.
Приземлились в Баку, оттуда отправились в Сумгаит. К моменту нашего прибытия погромы уже закончились. Но первое впечатление от города было настоящим шоком. Что мы тогда знали о массовых беспорядках? Ну ожидали увидеть драки, разбитые витрины, разгоряченных людей, а увидели трупы и кровь на асфальте. Растерзанные люди лежали прямо во дворах – родственникам не давали возможности их забрать и похоронить. В наши дни, в нашей стране… Невозможно было поверить. Убивали не врагов на поле боя, а соседей, с которыми еще вчера ели шашлык и пили коньяк. Да еще и с невероятной жестокостью – неважно, кто попадает под руку – женщина или ребенок. У меня в голове не укладывалось, как мог произойти такой переворот в сознании. Даже если представить, что твоих соотечественников кто-то обидел в Армении, причем тут вот эти, конкретные, люди, твои соседи и еще вчера друзья? Национальность не может быть составом преступления. Оказывается, что для кого-то может. Для меня это было тяжелым открытием.
Армяне составляли меньшинство, так что силы были неравными. По официальным данным, погибли 27 армян и 8 азербайджанцев. Но тогда всем казалось, что намного больше. Скорее всего, от испытанного потрясения. Местные милиционеры, да и просто люди приносили нам фотографии убитых и раненых – это был просто ужас. Вырезали целые семьи, зверствовали… Я в те дни выслушал десятки историй, от которых волосы становились дыбом, но деталей память не сохранила. Наверное, потому, что психика отказывалась это воспринимать. Все увиденное и услышанное – как одно кровавое пятно.
Власть была абсолютно деморализована. Местные начальники, а среди них были и армяне, и азербайджанцы, не нашли в себе силы оказаться «над схваткой», по факту, втянулись в противостояние – кто-то прохлопал разрастание конфликта, кто-то сознательно попустительствовал своим. Принадлежность к одной или другой национальности оказалась важнее служебного долга. Именно поэтому в Сумгаит, а потом и в другие зоны межнациональных конфликтов отправляли в основном русских, которые в этих конфликтах были нейтральной стороной. Это было оправданно.