Правда о Салли Джонс (Вегелиус) - страница 16

Я свернула в какую-то подворотню. Двор был погружен во тьму. В углу я увидела водосточную трубу и полезла наверх. Возбужденные голоса моих преследователей, ворвавшихся во двор, эхом отдавались от стен домов. Я продолжала ползти, не глядя вниз.

Через несколько минут я сидела, съежившись, на крыше в нескольких кварталах оттуда. Я вся дрожала. Сердце колотилось так же отчаянно.

Постепенно дрожь стихла. Я раскачивалась взад и вперед, пытаясь унять сердцебиение. Надо двигаться дальше, думала я. Надо раздобыть что-то поесть. Больше ничего разумного в мою бестолковую голову не приходило.

Вскоре я смогла вычислить, где нахожусь. Сверху город выглядел совсем по-другому. Ноги едва держали меня, поэтому я встала на четвереньки, чтобы не оступиться на черепице и не сорваться вниз. Несколько раз мне пришлось перепрыгивать с одного дома на другой. Это был кошмар.

Наконец я оказалась на выступе крыши прямо напротив «Пеликану». Я осторожно глянула вниз. У сеньора Баптишты посетителей было навалом. Кто-то курил у дверей. По переулку разносились шум и смех. Хватит ли мне смелости спуститься?

От голода кружилась голова, сводило желудок. Я снова забралась на конек. С обратной стороны был внутренний двор с помойными баками. Я осторожно сползла по водосточной трубе и начала копаться в баках. Мне повезло. Кто-то выбросил мешок с черствым хлебом.

Закинув мешок на плечо, я полезла по водосточной трубе обратно и дальше, вверх по крыше, пока не нашла укромное место за трубой. Там я съела свой хлеб. Корочки были такие сухие, что мне пришлось размачивать их в водосточном желобе.

После сытости на меня навалилась усталость. Я прислонилась к трубе и стала смотреть на огромный город. Тысячи огоньков мерцали в черной ночи. Они светились так безмятежно и радушно. Но только не для меня. Я осталась одна. Повсюду подстерегали опасности.

Я так и слышала пронзительные выкрики:

«Смотрите! Это та самая обезьяна! Хватай ее! Это обезьяна убийцы!»

Обезьяна убийцы.

Почему они так сказали?

Когда до меня дошло, почему, по спине пробежал холод.

Они решили, что Старшой – убийца.

Что он убил Морру.

А вдруг полиция думает точно так же?

Может, поэтому они его и не отпускают?

А вдруг Старшой попадет за решетку?

Так я и просидела на крыше всю ночь. Меня терзали разные мысли. Только когда начало светать, я смогла привести их в порядок. Все будет хорошо. Ведь не я одна видела, как Морру упал в воду. Любой, кто стоял в тот вечер на набережной, подтвердит полицейским, что это был несчастный случай. Старшой не убийца. Поэтому его обязательно освободят. Что бы там ни кричали глупые люди на улице.