Правда о Салли Джонс (Вегелиус) - страница 193

Пятеро полицейских четыре часа допрашивали меня. Но ничего не добились. Под конец пришел комиссар и сказал, что держать меня нет смысла. Комиссара звали Гарретта.

Поскольку теперь меня знали в полиции, отец Фелипе не хотел, чтобы я продолжал раздавать листовки. Я был в отчаянии. Но отец Фелипе положил мне руку на плечо и сказал:

– В тебе есть огонь, Альфонс. Пора браться за новые и более важные дела.

Через месяц я получил место писаря в портовой конторе Лиссабона. Это была хорошая работа. Жалованья хватило на то, чтобы переехать из приюта и снять маленькую квартирку. Это отец Фелипе благодаря своим связям помог мне найти работу и жилье.

– Братству нужен надежный человек в портовой конторе, – объяснил он. – Порт – стратегически важное место. Тот, кто контролирует порт, контролирует город.

Я стал шпионом. Раз в неделю я встречался с отцом Фелипе и передавал ему списки судов, прибывающих в Лиссабон или готовых к отправке. Списки эти я тайком копировал на своей новой службе. Большие канонерские суда заранее извещали порт о том, что им требуется место на рейде. Так что о них я тоже сообщал отцу Фелипе.

Отец Фелипе был мною очень доволен. Однако мне показалось, что с каждой новой встречей он становится все более напряжен. Я подозревал, что скоро произойдет нечто важное.

Как-то поздно вечером отец Фелипе неожиданно заглянул ко мне и попросил пойти с ним.

– Сегодня в полночь состоится собрание Совета, – объяснил он. – Ты тоже приглашен.

Мы шли пешком минут сорок пять, не меньше, пока отец Фелипе не уверился, что за нами нет хвоста. Наконец мы вошли в парадное роскошного частного дворца в Шиаду. От волнения я обливался холодным потом. Имена тех, кто входил в Совет братства, разумеется, сохранялись в тайне, но поговаривали, что все они – очень могущественные и высокопоставленные люди.

Дворец принадлежал Марии Монсерру, баронессе де Каштеду. Она сама встретила нас и провела в одну из многочисленных зал дворца. За огромным столом из блестящего красного дерева собралось около тридцати суровых мужчин. Здесь были аристократы, директора, генералы, священники и начальники полиции. Многих я видел раньше на фотографиях в газетах. Единственный, кого я встречал лично, был комиссар Гарретта – тот самый, который помог мне, когда меня арестовали за распространение листовок.

Собрание длилось два часа. Все были настроены серьезно, но чувствовалось, что заговорщики полны радостных предвкушений. Час пробил. Бунт монархистов начнется всего через десять дней. Участники заговора в армии и на флоте были готовы, так же как полицейские и представители церкви.