Лукас терпеливо ждал конца вечера, но по мере того, как гости разошлись, зал наполнился воспоминаниями, болезненными и печальными.
– Хорошо, идемте.
Они двинулись в сторону королевских покоев и через пять минут оказались в полной тьме и сырости. Стены с осыпавшейся штукатуркой, щелястые двери, а за ними пустые комнаты с тусклым северным рассветом за разбитыми окнами. Эма настаивала, чтобы все вышли полюбоваться желтой зарей, Лисандр предпочитал прикорнуть в уголке. Тибо и Лукас устало переглянулись.
– Я всерьез сожалею, что не взял с собой компас, – вздохнул король.
– Это все кучер виноват, – сказала Эма, рассмеялась собственной шутке и не могла остановиться.
Рама без картины, которую она вдруг заметила на стене, совсем ее доконала. Она хохотала, держась за живот, и рухнула на скамью, которая, по счастью, не сломалась. Тибо никак не мог ее поднять, потому что она все время смеялась. Он тоже смеялся, но был не весел, а встревожен. К счастью, вскоре они вышли в коридор, освещенный ночником и пахнущий свежей краской, то есть королевский.
Через минуту все лежали в кроватях. Лисандр в одной комнате с Бенуа.
На следующее утро, когда вернулся Овид, они еще крепко спали. Он встал у окна и погрузился в нежные воспоминания о ночи любви. Жаль, позабыл у возлюбленной ожерелье из акульих зубов. Ну да ладно. Ничего страшного.
Проспали до полудня. Лисандр остался в королевской свите. Ювелир оказался прав: никому не хотелось пускаться в путь.
Наслаждались остатками вчерашнего пиршества в комнате грязно-зеленого цвета. Потом слуга предложил прогуляться по парку: немые фонтаны, амурчики, покрытые инеем, дорожки, превратившиеся в каток, и белая пелена тумана до самого горизонта.
– Холодновато для осени? – обратился Тибо к слуге, который шагал перед ним.
Раздраженный вопросом, который слышал в сотый раз, слуга не дал себе труда обернуться.
– Сколько можно?! – заорал он. – Плевать мне на осень!
Тибо изумленно умолк, а Симон, возмущенный грубостью слуги, ответил вежливо:
– Вы правы, ваше величество, холодновато!
Тут грубиян осознал, какую совершил ошибку, и готов был сквозь землю провалиться.
– Конечно, ваше величество, – заговорил он елейным голосом, – мороз погубил урожай яблок, зато шерсть у овец стала вдвое гуще. Казарки улетели еще до сбора винограда. Природа готовится к суровой зиме.
– Еще одна причина сократить путешествие, – решил Тибо. – Мне предстоит раздать провинциям дрова и необходимые припасы до того, как дороги завалит снег. А сейчас пора домой. Боюсь, Эма, как бы ты не простудилась.