Лесная дорога расширилась, открылся изумительный вид. Большое Шале оказалось похожим на пряничный домик: острая крыша, белая от сахарной пудры, желтые светящиеся окна, труба, из которой валит дым, факелы вдоль дорожки с голубым гравием, сотни свечей на величественных елках.
От теплых источников поднимались клубы пара, и ледяная корочка, покрывшая ветки и шишки, превратила их в сверкающие драгоценности, хранимые под стеклом.
Встречать короля вышли люди в теплых шубах.
Внутри Шале чудес не меньше – фарфор, олово, стекло, стены из светлой сосны, полы из клена, ковры из лисьих шкур, мебель красного дерева, печи выложены синими изразцами, на постелях пуховые перины, внизу меховые туфли, на столе вкуснейшее фондю и вишневый ликер. Однако, несмотря на все удобства, никто не сомкнул ночью глаз. Выл уже не один волк, а целая стая. Лежа в королевской постели, огромной, словно корабль, Эма не могла унять дрожь.
– Ты боишься волков?
– Нет. Меня пронизывает холод.
– У нас три грелки, огонь полыхает, и, если честно, я задыхаюсь от жары.
– А мне холодно.
Тибо прижал к себе жену покрепче:
– Эма Беатриса Эхея Казареи не поддается страху.
– Не поддается.
– И не боится за своего мужа.
– Нет, не боится.
Тибо баюкал Эму до тех пор, пока она не уснула.
На следующее утро Эма и Мадлен занимались утренним туалетом, а Тибо, утопив ноги в пушистом ковре, наслаждался первыми глотками кофе. Потом вспомнил, что надо бы побриться.
– Можешь меня побрить, Бенуа, если хочешь, – сказал король, разленившись и разнежившись.
Бенуа, разумеется, не упустил редкую возможность и тут же взялся за дело. В мечтах он бы справился и с непокорным хохолком на макушке, но он не был цирюльником, так что пришлось ограничиться бритьем. Он уничтожал тень растительности на королевских щеках, когда в дверь просунулась пухлая физиономия Овида.
– В чем дело, баталёр? – спросил Тибо. – Ищешь цирюльника, чтобы побриться?
Овид потер подбородок, похожий на наждак.
– Нет, сир, не ищу. К вам три пастуха, просят принять их немедленно.
– Я уже сказал, Овид, пусть жалобы подают во дворец. У нас нет времени разбирать их на месте.
– Понял, сир, но здесь, похоже, дело срочное.
– Срочное или нет, Овид, у меня нет скипетра, а значит, я все равно ничего не смогу решить.
– У одного из них кровь на плаще, сир.
– Кровь?
– Кровь. Так же верно, как то, что я толстяк.
– Кровь, говоришь? Ну что ж… В таком случае…
Пастухи в поношенных плащах и деревянных башмаках приехали издалека, оседлав рабочих лошадей. До скипетра им дела не было. Они рассказали королю историю, которая его удивила и обеспокоила.