– Так. Значит, у вас пропало семь овец, шесть из них вы нашли, все были мертвы и только одна обглоданная. Я правильно понял?
– То-то и есть, сир. Нас это встревожило. Хищный зверь убивает только ради еды, – сказал один пастух.
– А мы слышали… – отважился другой, но не решился произнести слово «волк».
– Да, так оно и есть. Мы все слышали. Но что делали ваши овцы в поле посреди ночи? – удивился Тибо.
– С вечера мы их заперли в овчарне, сир, и, как всегда, пересчитали.
– Однако зарезали их не в овчарне?
– Нет, сир. Их вытащили наружу и зарезали.
Тибо провел рукой по подбородку. Бенуа постарался: щетина не появится дней десять, не меньше.
– Где ваша овчарня?
– В часе езды отсюда, на другом конце леса. Рядом с Большим.
– Большим – это каким?
– Гиблым, сир.
– Вы живете рядом с Гиблым лесом? – изумился Тибо.
– Не мы, сир, наши овцы.
– Овид, оседлай Эпиналя. Я провожу пастухов.
– Неужели, сир? – встревожился Овид. – Тогда я с вами!
– Поехали. Вот что, Овид… – Тибо зашептал ему на ухо: – Скажи королеве, что встреча затянулась, а потом мне еще нужно повидаться с советницами. Пусть Мадлен и Лукас проводят ее к источникам и следят, чтобы она ни в коем случае не простудилась. И не перегрелась. Ты меня понял? Вернемся к обеду.
Овид в недоумении почесал нос.
Тибо часто совершал неожиданные поступки, но никогда не таился от Эмы.
– Так и сказать? Вы уверены, сир?
Тибо нетерпеливо указал на дверь.
– Постарайся говорить убедительно.
Овид вышел. По привычке он ловил в изменчивом воздухе предвестья будущей бури, и сейчас чутье ему подсказывало, что король совершает большую ошибку. А в конюшне Овиду совсем не понравился разговор Тибо с Лисандром, которого они там встретили.
– Хочешь с нами? – спросил Тибо. – Ездить верхом умеешь? Нет? Так я и думал. Сиди тихо дома, ни шагу за порог. Никаких шалостей, Лисандр. Понял? Ты меня понял?
Лисандр съежился и взглянул на баталёра. Тому тоже стало не по себе, но он только пожал плечами.
Через несколько секунд лучшие лошади королевской конюшни поплелись через лес медленным шагом в лад с крестьянскими клячами. Тибо хотелось как можно скорей добраться до овчарни и вернуться обратно, Эпиналь мечтал о том же: пуститься в галоп. Но лесная тропа была очень узкой. Сначала она вилась между темных елей, вскоре их сменили клены, вязы, тополя, скрипучие березы. Ледяная корка, которая вчера превращала деревья в сказку, за ночь разодрала им кору, повредила почки. Кругом завалы валежника. Одинокий воробушек притулился, дрожа, на голой ветке. Не на чем глазу отдохнуть.
Король поднял воротник просторного красного плаща. Одной рукой он держал поводья, а вторую спрятал в рукав. Холод забирался повсюду, даже в сапоги. Чем дальше он отъезжал от Шале, тем больше сожалел, что не поцеловал Эму перед отъездом. Тибо вдруг так затосковал, словно расстался с ней навсегда.