Бенуа напоролся на кол. Добрых два часа он пытался привлечь внимание к себе. Наконец мельник освободил его, взвалил на плечо, как мешок с мукой, и, будто куль, сбросил перед Лукасом. Лукас и Микроб устроили на поле походный лазарет и впервые в жизни работали душа в душу. Эма помогала им, как могла.
Добровольцы выбывали из строя один за другим с переломами, ранами, порезами. Лисандр, свидетель кровавой битвы, бродил в темноте по опушке, согревая руки в карманах. Он был уверен: только волшебное слово может открыть дорогу в лес. Кидаясь на него с топором, будешь изранен сам. Добровольцы вернутся ни с чем… Лисандр помогал им добраться до лазарета – тащил за ноги. А Феликс клал пострадавших на плечи и нес по двое сразу.
Ночь кошмара: стук топоров, крики, вопли, вой волков… Однако на небе бесстрастно сияли звезды, и Эма не теряла спокойствия. Если бы Тибо погиб, звезды тоже угасли бы.
Звезды все-таки угасли, потому что встало солнце.
Изнемогающий Жакар приказал добровольцам отступить.
Борьба закончилась.
Возвращение было еще тяжелее, чем кошмарная ночь. С ними не было короля. Везли затупившиеся топоры и пилы. Лошадей отдали тяжелораненым. Гораций вез обожженного, тот лежал поперек седла в приставшей к коже одежде. Остальные медленно тянулись следом. Какая судьба их ждет без Тибо?.. Королева-чужестранка в плаще Лукаса, который был ей велик, шла, высоко подняв голову. Рядом с ней твердым шагом шествовал Жакар в черном плаще. Он откликнулся на призыв, не щадил своих сил, доблестно взял на себя командование. Но всем было видно: Жакар держал себя победителем. Он произнес одну только фразу, обращенную к Эме:
– Два путешествия, два крушения… У брата особый дар.
Возле Шале добровольцы разошлись. Все, кто мог, вернулись по домам, остальные ожидали помощи. Теперь колокол звонил, созывая желающих ухаживать за ранеными. Гийом, Овид и Лукас, к своему величайшему изумлению, согласились с Жакаром: Эму нужно отвезти во дворец. А ей хотелось остаться там, где она в последний раз видела Тибо. Она сказала об этом, но не настаивала, потому что снова ощутила жжение в животе. Багаж собрали в одно мгновение, карету согрели грелками. Эпиналя взгромоздили на повозку, Брюно Морван со сломанной ногой улегся рядом с ним. Шарль остался в Шале с трещиной в черепе, к тому же ему ампутировали три пальца.
Королевский кортеж тронулся в путь после полудня. Всадники ехали тесным строем, держась за поводья лошадей, как за обломки корабля. Одним человеком больше – присоединился Лисандр, одним меньше – нет короля. Все в лохмотьях. Да, если считать кораблекрушения искусством, Тибо оказался настоящим мастером. В карете с заиндевевшими окнами Мадлен, сидевшая между двух едва живых лакеев, не открывала рта из сочувствия к госпоже. Бенуа стонал на ухабах, ощущая боль в позвоночнике. Лисандр жевал соломинку. Эма открывала глаза и сразу же закрывала: снаружи был лед, и внутри тоже. Что станет с ней и Лисандром? Она темнокожая, он нищий, оба осиротели без Тибо, лишились крова, стали неприкаянными.