Появившись на шхуне девушкой, Эма взбудоражила всю команду. На следующий день за обедом парни только и делали, что донимали ее вопросами. С полным ртом, уперев локти в стол, они требовали отчета о бале. Кому, как не ей, разрешить наконец их давний спор:
– Так умеет он танцевать или нет, наш Тибоша?
– Не сметь называть его высочество принца Тибошей! – возмутился адмирал Дорек.
– Давай, говори, хороший он танцор или нет! Дома у него на этот счет репутация так себе.
– Великолепный, – отрезала Эма.
И услышала в ответ громкий смех.
– Оставьте ее в покое, – возвысил голос адмирал, хорошо знакомый с придворными Сириеза. – Ей там и без вас досталось.
– Достались икра и бланманже, это точно!
Матросы хохотали, хлопая себя по ляжкам. И чем громче был хохот, тем более отстраненно и гордо смотрела на них Эма, высоко подняв голову.
Адмирал переглянулся с первым помощником. Гийому было не до смеха, пересуды его удручали. Овид, баталёр, теребил на шее ожерелье из акульих зубов. Лукас и раньше никогда не снисходил до подобных разговоров. Доктор, получив урок, остерегался вступать в дискуссию. Щепка открыл было рот, но тут же захлопнул его. Зато Феликс охотно поддержал разговор:
– Скажите на милость, что плохого покружиться в вальсе с принцем, да еще с таким красавчиком, как наш?
– Помолчал бы лучше, барышня, – одернул его Бушприт.
– А ну повтори! Повтори, что сказал. – Феликс начал засучивать рукава.
Адмирал стукнул кулаком по столу.
– Хватит! А то все искупаетесь в море!
– А потом получим по миндальному печенью? – подал голос баталёр.
– Печенье! Печенье! Печенье! – забубнил Проказа.
– А вас обоих отправлю к принцу! – пригрозил Дорек, снова пообещав себе обедать и ужинать в каюте.
Склянки напомнили о смене вахты, положив конец обеду и насмешкам.
– Все на палубу! Немедленно!
Дорек поспешил к Тибо и нашел его в кубрике – принц сидел нечесаный, в расстегнутой рубахе.
– Команда сменила курс, принц! – с порога объявил адмирал. – Им с юнгой больше не по пути. Он для них словно кость в горле.
Тибо покачал головой. Другого и ждать не приходилось. Потому он и колебался, решая, приглашать Эму в свиту или нет. Он старался видеть в ней юнгу и только юнгу. Значит, не только ему это не удалось? Адмирал прибавил:
– Парни ее приняли, так сказать, как товарища. А вы, ваше высочество, взяли и превратили ее женщину. Вот в чем дело.
– Эма и до этого была женщиной, Дорек, и все это прекрасно знали, – возразил Тибо.
– Она была юнгой, теперь ее будут донимать насмешками и выживать всеми силами, можете не сомневаться, принц. Женщина на корабле – беда в море. Помните, сколько неприятностей было у Феликса?