– Как вы себя чувствуете, Эма?
– Я не знала, что у вас есть брат, – неожиданно сказала она.
– Единокровный. Настоящее чудовище.
Тибо не хотел говорить о брате. Отец вдовел недолго: через два месяца после смерти Элоизы он удивил все королевство, женившись на другой женщине. Она родила ему сына Жакара, который стал несчастьем семьи. Молодой человек не расставался со своим единственным другом, псом Стиксом, которым травил придворных и подданных. Тибо не признавался никому и даже самому себе, что при одном упоминании о Жакаре у него начиналось что-то вроде судорог. Он действительно не хотел о нем вспоминать.
– Я ничем не помог вам в поисках сестры, – повинился Тибо.
– Вы помогли мне в другом, и это не менее ценно.
Тибо вопросительно посмотрел на Эму.
– Я поняла, что все эти люди могущественны, но зато я свободна!
И вновь они услышали стук колес по мостовой. Эма смотрела в окно на далекие огни порта, на суда и на море за ними.
Потом прибавила, словно про себя:
– Никогда за всю свою жизнь я не чувствовала себя свободней.
Тибо подумал о шрамах, прикрытых серебряными браслетами. В тот день, когда он случайно их увидел, то подумал, что лишь цепи могли оставить на запястьях такие следы.
– Тибо… – заговорила Эма и сразу же смолкла.
Он ждал, и она снова заговорила:
– Вы сохраняли спокойствие, когда бушевало море, а одна фраза пьяного короля лишила вас покоя. Почему?
Тибо задумался. Тень печали погасила в его глазах веселые искорки.
– Я предпочитаю быть принцем в открытом море.
– Другими словами, хотите быть не принцем, а простым человеком.
– Возможно, и так.
– Знаете, странность в том, что чем больше у тебя власти, тем крепче ты связан по рукам и ногам.
Тибо не ответил.
Вскоре они уже поднимались по сходням навстречу вахтенному. Тибо кожей чувствовал, что адмирал, спрятавшись за мачтой, наблюдает за ними. Эма, придерживая юбку, чтобы не упасть, стала спускаться по лесенке на нижнюю палубу, Тибо скрылся у себя в каюте. Но не прошло и десяти минут, как он на цыпочках отправился на камбуз, собираясь подкрепиться холодной чечевицей, которая должна была остаться в котле. Гуляки еще не вернулись на шхуну, так что он надеялся, что никто его не заметит. Голодной Эме пришла в голову та же самая мысль.
– Тут еще есть немного черствого хлеба, ваше высочество.
– Не откажусь, юнга.
Они разделили по-братски трапезу, невольно вспоминая о лакомствах королевского буфета. А потом, зевая, разошлись. Тибо поднялся к себе и повалился спать не раздеваясь. Эма бережно сложила платье и убрала в сундучок вместе с увядшими примулами.