— Миллион лет, поправил его Семён.
— Я так и сказал, — неприязненно глянул на него Печёный.
— В смысле, прямо целый миллион? — Ефим был ошарашен, но сразу поверил в эту версию. Но Аскольд его вновь решил добить и, дерзко дёрнув куцей бородкой, заявил:
— А может сто миллионов. Сейчас все цифры правильные, всё равно их проверить невозможно.
— Найти бы какие-нибудь развалины и по ним высчитать хронологию. Ведь что-то должно было сохраниться? — задумчиво промолвил Никита.
— Может, что-то и найдём, — в размышлении сказал Аскольд. — Мы здесь совсем недавно. Нас ждут удивительные открытия.
— Что-то мне от этого становится зябко, — поёжился Семён. — Всё что мы в данный момент открыли, хочет нас съесть.
— Не приспособились ещё, — хмыкнул Аскольд. — Но хочу тебя заверить, все эти хищники, что нас окружают, с человеком не сравнятся. Мы просто ещё не освоились. Затем, всё местное зверьё будет от нас шарахаться, как черти от ладана.
— Дожить бы до этого момента, — грустно заметил Семён, и Аскольд на его реплику как обычно бесшумно рассмеялся.
Слева змеилась бездонная трещина. В её глубинах скопился голубоватый туман, который выполз на поверхность и заполнил низины, стелясь между корней деревьев, оставляя после себя липкую сырость и свежий землистый запах.
Было жутко смотреть в пропасть, но она притягивала взгляд. Мерещилось, что на дне живёт нечто, с чем встречаться не стоит. Одна мысль о необходимости перебираться через трещину, наводила ужас. Никита интуитивно вложил стрелу в лук, пальцы сами собой оттянули тетиву. У Аскольд на лице выступил пот, он тоже почувствовал страх. Для Никиты это было открытие. Сибиряки тоже насторожились, с опаской глядя в густой туман бездонной трещины. А Семён удивил всех, он был абсолютно спокоен и даже весел. Вот что значит счастье для дилетанта, бояться там, где не надо и не бояться, где стоило бы.
На пути отряда возник целый бурелом из поваленных деревьев и, как следствие, множество мелкой живности под ним, но далеко не безобидной. Там ползали сороконожки, змеи, мохнатые с тарелку пауки, и всё это богатство нужно было преодолеть.
Но вот отряд подошёл к мосту. Дерево в обхвате метров пятнадцать было сломано и лежало от одного края трещины до другого. Острый скол позволял легко проникнуть на ствол. Оголённая земля вокруг него была изрыта. Волчьи следы сливались с детскими отпечатками.
Никита с любопытством склонился над следами:
— А с чего ты взял, что ребёнок с волками шёл, — спросил он Аскольда.
— Неважный с тебя следопыт, смотри сюда. Видишь, мальчик подсадил волчонка на дерево и как отпечатались пальцы на земле, а коготки зверёныша оставили царапины на коре. А вот здесь он цеплялся за волчицу и выдрал клок шерсти. В этом месте ребёнок подрался с волчатами, и все получили трёпку от волчицы. А здесь… — Аскольд осёкся. Никита заинтригованно сел рядом и спросил: