Никита повёл свою группу к дальним мысам. Взгляд Аскольда рыскал по берегу, по зарослям камыша. Он был сосредоточен и насторожен. Семён с грозным видом тащил на плече дубину, нижняя челюсть выдвинулась вперёд, показывая его бесстрашие.
Над морем зависли скалы, и виднелся узкий проход на ещё более дикий пляж.
Аскольд совершенно не вспотел, прогулка по камышам его не утомила, лишь слегка взбодрила. Он легко переправился на другую сторону и стал внимательно осматриваться. Семён зачёрпнул ладонью от набежавшей волны. С наслаждением обтёр вспотевшее лицо, швырнул дубину на край сползшего к морю пласта некой субстанции напоминающей застывшую лаву, повернул разгорячённое лицо к солнцу и глубокомысленно произнёс:
— Как припекает, ласточки низко летают, определённо это к дождю.
— Ты прав, скоро опять выпадут серьёзные осадки, — согласился Аскольд.
На этом берегу царила первобытная дикость, видно совсем недавно произошли основательные метаморфозы. Хаос из базальтовых и гранитных отложений, застывшие потоки лавы и шлифованная морем галька у самой воды, всё это придавало неповторимое очарование. Непуганые крабы копошились на покрытых водорослями прибрежных валунах. Чайки с добрых индюков бродили между камней, выискивая разнообразную живность. В море мелькали всё те же акульи плавники, а на горизонте выпустил фонтан кит и вокруг ни одной пластиковой бутылки, шкурок от колбасы и яиц, мазута в воде и на камнях. Всюду царила первозданная чистота.
Налетел порыв ветра, призрачными смерчами взвился вверх песок, море пошло крупной рябью. Потемнело. На солнце накатилась тяжёлая грозовая туча. Где-то вдали тёмная серость горизонта осветилась мощными фиолетовыми вспышками, но грома пока слышно не было. Запахло озоном, в воздухе появилась солёная пыль. Акулы неторопливо пошли на глубину. Недовольные чайки то одна, то другая взмыли воздух. Даже крабы, что рыскали по берегу, группками свалились в море.
— Я видел подобное в Аргентине на высокогорном озере восточнее от Анд, — встревожено заявил Аскольд. — Надвигается не просто гроза, это будет шквал из воды, ветра и огня.
Длинный ветвистый электрический разряд искалечил небо, и оно осветилось немыслимо ярким светом. Грянул такой ужасающей силы гром, что люди едва устояли на ногах. Семён от неожиданности присел и посерел лицом, Никита сжал челюсти, чтобы не выдать своего испуга, а Аскольд улыбнулся:
— Однако поторапливаться надо, иначе смоет нас с берега, словно крыс с борта корабля.
Налетел крепкий порыв ветра, с моря мигом снесло клочья пены, и небо будто лопнуло. Шквал из дождя тяжёлыми струями ринулся на берег, моментально изменив весь пляжный ландшафт в нечто суровое, страшное и серое. Бесчисленные молнии, наскакивая друг на друга, вызвали такую оргию огня, что зрелище буквально загипнотизировало. Раскаты грома звучали неправдоподобно мощно, перепонки едва выдерживали канонаду. Ветер стремительно усилился, море разбушевалось, клочья пены взвились в воздух, и тяжёлые волны вздыбились над пляжем.