— Как прекрасен этот мир! — странно, но Никита не шутил, а говорил искренне и на этот раз они остались живы.
— Где-то спуск в наш лагерь, — озабочено огляделся Аскольд, выискивая проход между колючим тёрном.
Внезапно Семён напрягся, глядя с обрыва далеко в море. Его челюсть выдвинулась, уродливая дубина с глухим звуком упала, губы задрожали, он вытянул вперёд указательный палец и с торжеством выкрикнул:
— Корабль!!!
Никита и Аскольд обомлели, бросились к обрыву и впились взглядами в далёкий горизонт.
— Где он, чёрт возьми! — возбуждённо выкрикнул Аскольд, и его куцая бородка выписала замысловатый пируэт.
— Я не вижу его! — напряг зрение Никита.
— Да вон же он! Ой… исчез! — обомлел Семён и уже тише добавил:
— Простите меня, он нырнул, я обознался, это кит.
— Сволочь ты! — Аскольд едва не влепил поникшему парню тяжёлую оплеуху.
— У меня сердце от радости едва не остановилась, — Никита с силой воткнул в землю копьё, и счастье на лице сменилось горькой гримасой.
— Мне показалось, — растеряно развёл руками Семён и шмыгнул носом.
— Убить тебя мало, — серьёзно заметил Аскольд.
— Ты больше так не делай. Представляешь, если б ты это в лагере заявил. Нервы у людей напряжены, порвали б тебя на лоскуты.
— Понимаю, — едва не заплакал Семён. — У меня у самого от счастья рассудок чуть не помутился и такой облом!
— Ладно, проехали, — похлопал по его широким плечам Никита. — Теперь надо сосредоточиться и попытаться обойти терновые заросли.
— Ничего не надо обходить, — Аскольд указал на едва заметный лаз.
В лагере они появились неожиданно, пришли не по берегу, а спустились сверху. Игнат уже решил отправить группу на их поиски. Лада бросилась на шею Никите, а Ярик вцепился в его куртку. Олеся уткнулась в могучую грудь растроганного Семёна. Яна взяла за руку невозмутимого Аскольда, а его дочурка принялась отчитывать папаню за долгое отсутствие, но увидев на его поясе змею, искренне обрадовалась, стащила её и побежала показывать свой трофей завизжавшей от страха малышне.
В лагере значительно прибавилось народа. Незнакомые люди небольшими группами рассредоточились на каменистой площадке у грота, все мокрые, растерянные, некоторые пострадали от ударов стихии. Часть запруд смыло потоками воды, разрушило спальные места, навесы, но коптильня устояла, и сейчас из неё валил дым. Каким-то чудом сохранился костёр, укрытый ветками, там что-то запекалось. Море успокоилось, морская пена растворилась в воде, и целое стадо дельфинов понеслось по водной глади, разгоняя чёрные плавники акул. Один за другим вспыхивали костры, люди запасались хворостом, чинили навесы, запруды для воды, расчищали очередные площадки для вновь прибывших людей. Мужчины понесли заготовленные колья к тропе, скоро будут делать ограду против хищников. Отдельно от грота сидели на корточках двое мужчин. Их руки за спиной были связаны. Никита в удивлении приподнял одну бровь. К нему подошёл Анатолий Борисович. Генерал был хмур и решителен. Он сурово глянул на связанных мужчин и произнёс: