Евсеев переключил систему наблюдения в автоматический режим и поднялся с кресла. Все, теперь в этот кабинет он вернется нескоро. Главное, это придавить мерзкий шепот подсознания о том, что шанс никогда не вернуться у него тоже есть. На кого хозяйство оставляем? Ничего, случайных людей профессор не держит, справятся ребята и без него. Но если вдруг кто-то почувствует вольницу…
Евсеев натянул свою теплую куртку и взялся за ремень сумки, но Аня его опередила.
— Я донесу, — в ее руках довольно увесистый баул оказался так быстро, словно в нем всего полкило веса. Сильна девица, ох, спортсменка!
Решив не спорить с молодежью, Евсеев махнул рукой, вышел вслед за аспиранткой из кабинета и запер дверь. Ну, теперь точно все! Лестницу он словно и не заметил, такая появилась внезапная легкость в его ногах. Впрочем, у него перед командировками всегда так бывает, непонятный прилив бодрости, а ведь дойти нужно всего лишь во двор, а там извозчик куда угодно довезет!
А на улице настоящий стылый февраль, да с поземкой! Даром, что снега маловато, но пробирает по-настоящему. Шустрая Аня уже упрятала сумку в багажник и открыла перед учителем дверь, хорошо зная его привычки. Евсеев с комфортом устроился на мягком заднем сидении, оценив недешевую отделку салона, а его ученица уже заняла место впереди.
— Добрый вечер, профессор, — произнес спокойный голос с водительского места. — Быстро вы собрались.
Да, а вот этого профессор не учел, а ведь должна была быть мыслишка! Уж больно Аня живая и веселая сегодня, да еще и в такой поздний час. И вот, темно-карие, почти черные глаза Альбины в зеркале заднего вида, и в них выражение абсолютного спокойствия и контроля, словно заслонка на печи, скрывающая неистовый жар и искры, готовые разлететься и обжечь. Это одно из ее «взрослых» воплощений, от которых слегка не по себе. Она, оказывается, и машину водит!
— И вам добрый вечер, — обреченно вздохнул профессор, смиряясь со своей промашкой. — Дела сделаны, пора в дорогу. Если без меня кто-то баловать начнет, то уже не сегодня.
На эту тему говорилось не раз! Он потратил значительную часть жизни на то, чтобы факультет и лаборатория работали как часы, и после собственного «отплытия», пусть даже с повышением, терять контроль совершенно не хочется.
— Не беда, — вдруг выдала Альбина тоном бывалого руководителя. — Если что, быстро привезем вас сюда на недельку. Совместим торжества и казни, как положено.
— Сурова, ты, подружка, — полностью выразив мысль учителя, поразилась Аня. — Настоящий диктатор!
Непробиваемое спокойствие. Сильная и уверенная рука привычно скользнула поверх переключателя режимов, трогая машину с места.