— Доброе утро, sweetheart! Новогодний завтрак мы уже проспали, но может, нам дадут хотя бы кофе…
Он с недоумением озирался по сторонам.
— Где мы?
— Представления не имею. Мы только что куда-то причалили.
— У меня голова раскалывается…
В коридоре опять послышался голос Ибрагима. Через минуту в дверь энергично постучали:
— Халид!
Халид страдальчески закатил глаза, но, взяв себя в руки, ответил:
— Да?
— Открыть? — спросила я.
Он обреченно махнул рукой. Я повернула ключ в замке и, приоткрыв дверь, увидела Ибрагима. Он заглянул в каюту, с трудом сохраняя серьезное выражение лица, затем с хохотом ринулся мимо меня внутрь и без стеснения уселся на край кровати. Это был самый подходящий момент. Я быстро сунула ноги в туфли и выскользнула из каюты. Повсюду слышались голоса и шаги, хлопанье дверей и щелканье замков. Дверь каюты Айлин была распахнута. Я увидела, как она роется в своей сумочке.
— Привет, Айлин! Я тебе помешала?
— Нет, нет, заходи! — крикнула она. — Где вы торчите все утро?
Я смущенно опустила глаза.
— У Халида болит голова. Он вчера, похоже, выпил лишнего.
— Жаль. Вы так все прозеваете. Ты знаешь, где мы сейчас находимся?
— Представления не имею.
— В Эдфу!
— Не может быть! Вот это совпадение!
— Да. Ибс как раз пошел за вами. Мы собираемся в город. Слушай, Верена, я обязательно должна увидеть эту кофейню, где вы подписывали бумагу. Это же потрясающая история! А потом погуляем по базару.
У меня сердце ушло в пятки. Только этого Халиду как раз и не хватало. Я должна была как-то отговорить Айлин, но как?
— Неплохая мысль, — ответила я. — Но мне кажется, Халиду сейчас было бы гораздо полезнее принять таблетку аспирина и полежать, чем носиться по городу.
— Что, так худо?
— Да, похоже.
— Ну, значит, придется поехать без него, — бросила она небрежно.
У меня вдруг пропало желание разбираться с Айлин — затыкать ей рот и тем более брать с нее подписку о неразглашении. Пусть лучше Халид с Ибрагимом по-мужски решают эту проблему, как это принято у арабов. Одним словом, я отказалась от своего намерения.
Вскоре появился Ибрагим.
— Ну что, Халид поедет в город? — в один голос спросили мы.
— Нет, он пока останется на борту.
Я тщетно пыталась прочесть у него на лице результаты их разговора. Если этот разговор и состоялся, то Ибрагим искусно притворялся. Во всяком случае, я ничего не могла понять по его лицу.
Несколько пассажиров праздно болтались по палубе. Другие уже успели сойти на берег или, как Халид, отходили от новогодних возлияний. Прежде чем отправиться с Айлин и Ибрагимом на берег, я организовала Халиду аспирин и апельсиновый сок, ласково поговорила с ним, поцеловала его в щеку. Я надеялась, что он простил мне мой промах. О разговоре с Ибрагимом он не сказал ни слова. Наверху, на причале, царила веселая неразбериха.