У меня по спине пробежал легкий озноб. И почему я не в Америке? В Калифорнии, с Халидом? Мужчину с черными волосами с проседью и усиками а-ля Сальвадор Дали, похоже, забавлял восторг двух молодых туристок, которые, застыв на месте и раскрыв рот, любовались этой идиллией. При виде вывески над входом мы не могли сдержать улыбок: «The Dreammaker». Все как по заказу. Внутри на стенах развешаны были картины с известнейшими видами Микен, с церковью Парапорциани и ветряными мельницами. Между ними — стихи в рамках. В комнате царили покой и мир, ложившиеся бальзамом на душу.
Мы вышли на улицу, и звуки Нила Даймонда привели нас прямо в прибрежную таверну. Маленькие шаткие деревянные столики были ещё пусты. Грек с морщинистым лицом и густыми усами, разводивший огонь в гриле, схватил висевшего рядом на веревке осьминога и бросил его на решетку. Между делом он подмигнул нам и пробормотал что-то по-гречески. Он не торопился. За спиной у нас потрескивал и шипел огонь. Шум эгейских волн, запах жареного тунца и постепенно раскаляющееся желто-оранжевое солнце — мы совершенно растворились в этой атмосфере. Время от времени, ещё не отойдя от качки, мы вдруг непроизвольно хватались руками за столик, чтобы не упасть со стульев, и смеялись.
К нашему изумлению, перед нами на столике вдруг появились тарелка с жареным осьминогом и две рюмки узо[13]. Ухмыльнувшись, грек поспешил назад, к грилю. Похоже, нас приняли как своих. Тем временем пришли несколько рыбаков. Но куда же подевались все туристы? Может, мы случайно угодили в таверну для местных? Перед нами вдруг опять выросла тарелка жареной рыбы, хотя мы ещё ничего не заказывали.
Один из рыбаков, видимо побойчее других, придвинул стул к нашему столику и показал нам, как нужно есть эти маленькие жареные рыбешки. Он выдавил на них лимонный сок, обильно посолил и сунул в рот сразу несколько штук с головами и плавниками. Мы возбужденно хихикали. Это был мускулистый, очень видный мужчина, тоже с густыми черными усами. Он то натягивал свою видавшую виды капитанскую фуражку на лоб, то гордо сдвигал на затылок.
Тем временем солнце закатилось за горизонт, а вместе с ним померкли мои мысли о Халиде. К нашему столику давно было придвинуто ещё несколько; компания разрасталась, пока мы не оказались в окружении рыбаков. На столе беспрерывно появлялись новые тарелки с рыбой. Сацики, фета, картофель фри, морской еж. Мы с удивлением смотрели, как какой-нибудь смельчак клал на ладонь морского ежа прямо с колючками и ударом ножа рассекал его на две половинки. Скользкая оранжевая масса по вкусу мало чем отличалась от морской воды. Но общая атмосфера и настроение с лихвой окупали все «издержки».