«Теперь ты опять долго не увидишь его», — подумала я. Сердце мое так заныло, что даже стало тяжело дышать.
Халид, словно прочитав мои мысли, взял меня за руку и крепко сжал её.
— Ах, Верена, если бы ты только знала, как я тосковал по тебе…
— Халид!.. Этого не может быть! Почему же я только сейчас слышу об этом? — произнесла я изумленно и растерянно.
На лбу у него выступили капельки пота, в глазах застыло отчаяние. Он неотрывно смотрел на меня, не в силах произнести ни слова.
В этот момент свет в ресторане наполовину погас — намек на то, что нам пора сматываться.
Растерянные и подавленные, мы поднялись из-за столика и спустились в холл гостиницы.
— Мы ещё увидимся? — спросила я, когда мы ждали заказанное для меня такси.
— Боюсь, что завтра мне придется лететь дальше, в Дубай. Понимаешь, меня ждут дома.
— А, понятно.
Значит, мы опять расстаемся, не имея никакой ясности относительно будущего.
Такси подъехало почти сразу же после этого. Открыв заднюю дверцу, Халид сказал:
— Садись.
Наверное, я удивленно уставилась на него широко раскрытыми глазами, потому что он, ухмыльнувшись, прибавил:
— Садись, садись. Ты что же думала, что я тебя одну отправлю домой?
Я глубоко вздохнула и села в машину.
Когда такси тронулось, он опять крепко сжал мою руку и сказал:
— Я хочу быть с тобой до последней минуты.
У меня стало ещё тяжелее на сердце. Я с грустью смотрела на проплывающие мимо дома и думала: хоть бы эта последняя минута никогда не настала!
— Верена, в следующий раз я обязательно должен увидеть твою маму, хорошо?
Раскрыв рот от неожиданности, я с улыбкой посмотрела на него.
— Хорошо. А когда я увижу твою маму?
Он на секунду растерялся, но, тут же расхохотавшись, ответил:
— О’кей, я поговорю с ней…
Не понимаю, что в этом было смешного?
Такси остановилось, Халид попросил водителя подождать. В подъезде он в последний раз обнял меня.
— Sweetheart, все будет хорошо, поверь мне. Посмотри на меня, пожалуйста! Я люблю тебя.
Он коснулся золотого сердечка, висевшего у меня на шее, и на мгновение закрыл глаза. Потом, взяв мое лицо в ладони, ласково прикоснулся губами к моим губам.
На следующий день наступило отрезвление. Халид улетел, а мои чувства вновь вспыхнули. Я поняла, что люблю мужчину, который не может быть моим. Во всяком случае, не здесь и не сейчас. Поверь мне и потерпи, умолял он меня.
Но как я могу так долго терпеть тоску? Не говоря уже об этой неизвестности. Мне вдруг пришло в голову, что мы забыли поговорить об этом. Я посмотрела в зеркало, взяла в руку золотое сердечко, словно хотела сорвать его с шеи, и застонала от боли. Как я могла оказаться такой слепой? Как я могла так по-идиотски дать волю своим чувствам? Я и в самом деле дура. Теперь все опять впереди — если будет на то воля Аллаха.