— Старики — стареют, а молодежь — зрелеет, — не упустил я ответить.
— Которая не озвереет. А лучше — матереет. Я серьезно: женись на молодой здесь — взматери ее быстро. Чтобы занялась ребенком и не пошла по молодым мужикам.
Противное слово она нашла. Не хотелось после такого разговора ни с женой оставаться, ни взматерить Лилиан, например.
— Пережениваться наново я не собираюсь, а оставаться — подумаю. Контракт доработаю уж точно. И ты здесь прекрасно привыкнешь. Полтыщи слов выучишь наконец.
— Да не нужны мне полтыщи — ни слов, ни долларов, я уже говорила когда-то!
— Конечно, долларов нужно гораздо больше, в отличие от слов.
Вот так мы и поговорили о деньгах — не с канадцами, а между собой.
А спать после разлуки улеглись в разных спальнях — благо их семь, как и башен.
Утром она сообщила мне в укор:
— Омон пришел ко мне спать, а не к тебе!
Омон большую часть ночи проспал на коврике перед моей кроватью, я и лужу в углу мог предъявить жене в доказательство, но не стал: не хочет ради меня, может, останется ради молодого лабрадора?
Все-таки странно: такое потрясение должно бы крепче соединить, а у нас — наоборот.
Но если жена улетит, сил моих не хватит отбиться от Лилиан, это уж точно!
На другой день я нанял ей учительницу языка из эмигранток — может быть, скорее сиделку. Или компаньонку. Не слишком научится по-канадски — будет по два часа в день болтать по-русски. Наверное, надо было догадаться раньше.
Через две недели жена не улетела. Ни даже через месяц. Учительница свела ее в Русский клуб, где местные выходцы из Петербурга, Москвы и Владивостока комфортабельно тоскуют об общей родине. Утраченной или не очень.
Омона она брала в клуб с собой и однажды вернулась в недоумении:
— Знаешь, одна наша дама из каких-то княжон спросила сегодня: «А ваш песик тоже внеземной немножко?»
— Ну и что?
— Я не поняла. Говорю ей: «Все собаки — существа космические!»
Жена освоила мою методику непротиворечивой правды — совершенно интуитивно, по-женски.
— Тебе пора знать, — веско сказал я, — что в Канаде лучшее в мире КГБ. Называется почему-то «Королевская конная полиция». Так вот, Конная полиция разоблачила, что я прибыл на Землю с тайной миссией. Не из России, а дальше. Из окрестностей Сириуса. Теперь все об этом знают, — почти не улыбнулся я.
— Кроме меня. Жена, как всегда, узнает последней, — и задумалась.
На следующее утро, когда я мирно поедал несравненную гречневую кашу, жена сказала без всякой связи:
— Теперь многое понятно. Встало на места.
И я тотчас догадался, что она продолжает вчерашнее.
Вот и хорошо, что все понятно и даже встало на места. Жена, как всегда, уверовала последней. Но все равно очень кстати для семейного спокойствия.