– Спасибо, добрая фея. – Усмехнулся Марк. – Ладно, попробую иначе: два события могут оказаться трагическим совпадением. Поскольку саму девушку (или ее тело) пока не нашли, нельзя исключать, что она просто от кого-то скрывается. Вещей в машине тоже не оказалось: Кучина могла забрать их с собой. Если посмотришь объявления «Лизы Алерт», увидишь, как много людей исчезает в неизвестном направлении. Некоторых находят, другие продолжают числиться пропавшими. Вот где они? И последний вариант, до которого я додумался: попытка ограбления. Может, покушались не на машину, а на деньги, которые она везла с собой? А девушку убили, чтобы не опознала грабителей.
– Одно предположение оптимистичнее другого.
Марк беспомощно развел руками.
– История с самого начала не предвещала ничего хорошего.
Некоторое время мы шли молча, и я с удивлением заметила возвышавшуюся над рекой лестницу пешеходного моста. Марк тоже озирался по сторонам, пытаясь сориентироваться.
– Слушай, Марк, а где мы?
– Это Андреевский мост, если перейдем, можем погулять на той стороне реки, в Нескучном саду. Хотя ты, наверное, спешишь?
– Мне уже поздно куда-то спешить: на все вечерние церемонии я опоздала. Так что можем и погулять.
Мы поднялись по лестнице и зашагали над темнеющей рекой. Казавшийся вечным июньский день все же растаял в ночной дымке, подсвеченной электрическим маревом мегаполиса. На середине моста мы остановились у парапета, вглядываясь в бесконечную панораму города.
– Теперь понимаешь, почему мне не нравится внезапная дружба Алексы и Стаса?
– Думаешь, ей угрожает опасность?
– Может угрожать. Пока еще вряд ли, но все будет зависеть от поведения Стаса. Если он всерьез ей увлечется, его родителям это наверняка не понравится.
– Думаешь, нужно что-то предпринять?
– Для начала позвонить Филиппу. Предлагаю перейти на ту сторону, найти тихую скамейку и набрать его.
Однако мы не успели перейти через мост и найти скамейку, потому что Филипп опередил Марка и позвонил ему сам.
Филипп
Смерть Паши шокировала меня больше, чем я ожидал. Обычно судьба оберегает неорганизованных, склонных к зависимостям, но безобидных людей. Они, как Паганель, должны всегда выходить невредимыми из любых передряг. Я успел привыкнуть к нему за несколько встреч и воспринимал как часть своей жизни. Но он погиб, вопреки иллюзиям. Мне не давала покоя старательно отодвигаемая мысль: не я ли косвенно стал причиной смерти беспечного доктора, втянув его в поиски причин аутоиммунной «эпидемии»? Хотя Паша со своим пристрастием к алкоголю всегда выглядел как потенциальная жертва ДТП, а между «Сиринити» и ДТП не было никакой связи, мысль прочно поселилась на задворках сознания.