Верес видел, что мальчики задумываются все чаще и чаще. Он старался развлечь их, много рассказывал.
— Золото, — начинал Верес разговор, — находить и добывать сравнительно просто. Гораздо проще, чем алмазы. Покопался, скажем, старатель до обеда в шурфе, достал пару тачек земли. После обеда промыл ее, вот грамм-другой золота у него и есть. Алмаз так просто не добудешь. Тут, брат, надо попотеть. Недаром алмаз в стократ дороже золота ценится.
— А вам приходилось добывать золото?
— Приходилось, — с готовностью отвечал Верес. — Я ведь родился в семье старателя. Мне было всего семь лет, а я уже добывал это растреклятое золото. Мы жили под Невьянском — есть такой старинный городок на Урале. И была у нас небольшая золотоносная делянка. Я в те годы почти не вылезал из дудки, копал там землю. Дудка — это такая круглая очень узкая шахта, колодец. Ее нарочно делают узкой, чтобы не укреплять стенки деревом. У меня отец умер прямо в дудке…
— Как умер? — переспросил Зуфар.
— Умер как? — отозвался Верес. — Запился. Он нашел большой самородок. А был такой обычай: если старатель находил большой самородок, то не вылезал из шахты до тех пор, пока жена и родные не опускали ему в шахту четверть водки. Вот так и отцу мы с матерью тогда опустили на веревке в шахту бутыль вина. Он выкинул самородок, чтобы мы могли им полюбоваться, а сам стал пить. Самородок был полуфунтовый. Пока мы охали да ахали над ним, отец в шахте выпил чуть не всю бутыль разом и умер… Дикие тогда были времена, темные, даже вспоминать страшно.
В другой раз Верес рассказывал, как работал на строительстве Туркестано-Сибирской железнодорожной магистрали, потом еще много рассказывал о том, что приходилось ему видеть на алмазных копях в Африке, где хозяйничает «Даймонд Корпорэйшен».
В один из вечеров Верес самостоятельно выбрался из шалаша. Он сел на помятую траву, закашлялся. Закат в тот день был огненно-рыжий. Дул слабый теплый ветер. Бесновалась мошкара — мелкий гнус вился в воздухе густыми стаями, забирался за ворот, попадал с воздухом в ноздри.
Павлик и Зуфар тоже вышли из шалаша, но гнус скоро загнал их обратно. В шалаше комарья и мошкары было меньше, их не пускал костер. Верес тоже собирался вернуться в шалаш. Но в это время он услышал стрекот моторов вертолета.
— Ребята! — закричал он. — Нас ищут!
Мальчики выбежали из шалаша. Уже наступила темнота, в небе ничего нельзя было увидеть. Звук моторов быстро удалился и замер.
— Эх мы, разини! — выругался Верес. — У нас даже костра нет на поляне. Как нас летчик заметит?
Принялись быстро собирать хворост. Навалили его большую кучу. Не успели зажечь, как снова раздался стрекот, и вертолет прошел прямо над ними — они даже различили его черную тень.