— Началось голодное время. Мы перебивались случайными заработками и, естественно, недоедали. Финал был предсказуем.
Я посчитал, что Артур сам озвучит очевидный следующий шаг, но он молча ждал продолжения.
— Я пошёл к бандам. Хотел всё сделать сам, один, не вовлекая в эту грязь остальных. Точнее… — я хмыкнул. — В тот момент я плохо соображал из-за голода, так что сложно говорить о глубоких умозаключениях. Я обратился в банду за работой.
— Тебя привела туда нужда, — кивнул Артур. — Как и многих до тебя. И как приведёт многих после тебя. Что было дальше?
Остановился и повернулся к наставнику, грустно улыбнувшись:
— А дальше события развивались так, что можно в одну из приключенческих книг о всаднике Ё записывать. Есть такой парень, назовём его Придурком.
Артур ухмыльнулся, не возражая против такого имени.
— Так вот Придурок, незадолго до всего этого, пытался заставить меня платить дань другому бандиту. И был послан на все четыре стороны. У нас едва хватало денег на еду даже в лучшее время, а ещё кому-то что-то отдавать? Да ещё и ни за что! В общем, с Придурком мы были в контрах. И когда я получил в одной банде проверочное задание, Придурок, стоявший в другой банде, попытался меня остановить. Не один, он героически взял с собой пяток друзей.
Наставник посерьёзнел, а я отвёл взгляд. Почему-то сейчас мои похождения не выглядели героичными, не выглядели даже весело. Кроваво, только и всего. Стыда я не испытывал… Или испытывал. Всё же взрослый мужик, а вынужден был творить такое.
— Убегая от них, я убил одного точно. Остальных, наверное, покалечил. Намеренно убил, потому что был в ярости. В ярости из-за голода, из-за того, что связался с преступниками. Я знаю, что меня это не оправдывает…
Артур меня остановил:
— Мы не ищем оправданий, Като. Мне важны твои мотивы. Если ты не желал калечить, не стремился к этому, мы можем тебя понять и принять. Милосердие доступно только сильным. Вынужденный защищаться, ты обязан был бить в полную силу. Я хочу понять, что ты будешь делать, когда получишь силу. Будешь ли ты милосердным.
Я вновь сел.
— Грустно то, что всё это было напрасно. Тот, кому пошёл на службу Придурок, работал с кем-то. Не знаю, с кем. Они похищают людей, тех, о ком некому беспокоиться. Когда я вернулся в нашу башню, там уже никого не было. Девятерых из нас забрали и увели непонятно куда.
Наставник нисколько не удивился. Полагаю, он был прав насчёт того, что моя история вряд ли сможет так уж удивить, после множества подобных ей.
— А затем пришли друзья тех, кого я побил. Я говорил, что был в ярости? Забудьте. Там я был всего лишь раздражён. В ярости я был у башни. Их было много, а у нас было оружие. И когда я начал без разговоров резать в салат всех подряд, большая часть просто сбежала. Уличная шпана оказалась не готова встретиться с этим. Конечно, каждый из них сам рос на улице и видел всякое дерьмо. Но здесь сработала мотивация. Бороться до конца за себя они, пожалуй, могли бы. По приказу трусливой крысы, бывшей у них вместо главаря, умирать никто из них не хотел.