Плечо Джейми начинает подрагивать, и я спрыгиваю. Он промокает лоб маленьким полотенцем, которое, похоже, стащил из туалета.
— Ну, и почему Винк так приуныл? — спрашиваю я.
— Он тоже хочет отправиться в Америку.
Я моргаю, пытаясь переварить идею. Что ж, почему бы и нет? Винк заслуживает шанса вырасти при свете солнца, а не при всполохах котельных печей. Как и Олли.
Джейми следит за мной, словно кот за своей тенью.
— Ну, может быть…
— Остановись. Ты не можешь спасти всех.
Я ослепительно ему улыбаюсь.
— Всех и не собиралась. Только тех, кто нуждается в спасении. — И ты в их числе. — Пойдем промочим горло.
Схватив свою шапку, я распахиваю дверь и лицом к лицу встречаюсь со Скелетом.
Не мог же он нас подслушать, правда? Я ругаю себя, жалея, что не постаралась говорить низким мужским голосом. А еще жалею, что не надела шапку, прежде чем выйти за дверь. Натягиваю ее на голову.
— Эм, здравствуйте?
— Последний шанс сделать ставку. — Стюард трясет кошель, монетки звякают. — Хороший куш, в два раза больше прошлого. Что скажете, милостивые господа?
Его глазки-бусинки задерживаются на мне дольше, чем нужно, и он шмыгает своим огромным носом. Он что, узнал во мне того, кто подслушал его разговор с кузеном, беднягой Бледигом? Но тогда я была одета как миссис Слоан. Он определенно не мог бы разглядеть ничего под такой маскировкой.
Джейми опускает взгляд на Скелета.
— Не интересуемся. Но раз уж вы здесь, один из пассажиров из каюты Е-16 хотел воспользоваться ванной, а вы заявили, что не понимаете его.
Должно быть, это Барабанщик.
— О, ну, здесь говорят на стольких чужих языках. Вряд ли вы можете ожидать от меня…
— В следующий раз он нарисует вам картинку, — сухо обрывает его Джейми. — Ванна перед ужином нас абсолютно устроит.
Стюард кланяется и удаляется, проходя мимо возвращающегося Бо. Тот закрывает дверь и вопросительно смотрит на нас.
— Думаю, он слышал, что я разговариваю как девчонка, — шиплю я.
Джейми пытается сделать стойку на руках.
— Забудь об этом гаде. Дурацкое правило, запрещающее мужчинам и женщинам находиться в одних каютах. Могу поспорить, в первом классе такого правила нет.
— Нет. Иначе им стало бы слишком тоскливо.
Бо опускает откидной стул и падает на него.
Джейми поднимает руку. Он по-прежнему грациозен, как лебедь. Но спустя пару секунд рука у него начинает так трястись, что он тут же опирается на вторую, а потом валится на пол.
— Неплохо, — оцениваю я.
Он корчит рожицу.
— Ты говоришь «неплохо», только когда это совсем не так.
— Вся беда в твоем запястье. Нужно подольше разминать его.