Приятная улыбка освещает его бородатое лицо, когда он услужливо склоняется ко мне. Он не похож на человека, опасающегося попасть под удар бомбы-скандала.
— Вообще-то, я хотела узнать, где вывешивают корабельную газету.
— Одна висит прямо за этими дверями.
— Да, но есть ли другие?
— Я могу принести вам экземпляр в каюту.
— О, пожалуйста, не стоит беспокойства. Эм, иногда я просто люблю почитать в разных местах. — Что за чушь я несу. Но это уже неважно. Все равно меня считают эксцентричной старухой.
Он поднимает взгляд к потолку и принимается загибать пальцы.
— Так, посмотрим, есть еще один на прогулочной палубе, в библиотеке, в ресторане и в курительной. Итого пять. Видите ли, у нас нет возможности печатать много.
Миссис Слоан, эта суровая старая перечница, чувствует, как смягчается от благодарности.
— Стюард Латимер, я понимаю, вы наверняка считаете меня чокнутой, потому что я ношу с собой табак в урне для праха. Но дело в том, что Перси любил именно этот сорт и, ну, запах напоминает мне о нем.
— Пожалуйста, не нужно ничего объяснять. Я годами носил с собой носок моей малышки-дочери, после того как ее не стало. Что бы ни помогало вам справиться, лишь бы помогало.
— Именно так.
Я вытаскиваю соверен из кармана и протягиваю ему. Миссис Слоан когда-то обещала, что даст каждому из слуг на чай соверен или десять шиллингов в конце путешествия, а мое путешествие в первом классе подошло к концу.
— О, спасибо вам.
— Я благодарна за вашу доброту.
Он кланяется, и когда наши пути расходятся, я остаюсь с уверенностью, что, если даже этот человек знает обо мне всю правду, он не повернет ее против меня.
Добравшись до своей каюты, я собираюсь с духом, на случай если Старший-на-корабле ждет меня по ту сторону двери. Но когда я открываю ее, меня встречает лишь свежий аромат бергамота, смешанный с тяжелым запахом лилий, что я спрятала в шкаф. Они пропадают там, как и все мои планы.
Я запираю за собой дверь и кидаюсь к кушетке, с облегчением обнаруживая, что два полотенца и один носок с деньгами все еще в подушке. Возможно, они еще не вышли на мой след. Но смысла испытывать судьбу, оставаясь здесь, больше нет, особенно теперь, когда столько поставлено на карту. Я запихиваю деньги вместе с маминой Библией в свой мешок для тапочек. Вспотев, я снимаю пальто, которое камнем оттягивает плечи, не забывая достать из его кармана фигурку кита. А затем бегу на выход тем же путем, которым пришла.
Судорога в ноге заставляет меня остановиться прямо перед дверью мистера Исмея. Все это противоестественное ковыляние в пыточных колодках, называемых туфлями, доконало мои бедные ножки, а, возможно, и меня вместе с ними. Само собой, именно здесь меня и обнаруживают. Нельзя постоянно плавать через ров, полный аллигаторов, и в конце концов не попасться кровожадному чудовищу.