На верху лестницы Бо опускает Фонга на ноги и поправляет свою шапку.
Джейми и Бо жмут друг другу руки.
— Удачи в поисках Тао.
— Не теряй запал.
Голоса у них бодрые, но они не спешат прерывать свое торжественное рукопожатие.
Затем взгляд Бо ловит мой, отчего я вспыхиваю, рискуя вот-вот растаять. Я обнимаю рыбака, стиснув его так крепко, словно пытаясь оставить отпечаток навечно. Затем ослабляю объятия, и он смотрит на меня, как матрос на тающую за бортом сушу.
— Для нас это не конец, безбилетница. Если это хоть как-то от меня зависит.
Я поднимаю лицо к Бо, и он целует меня со страстью, кричащей о намерении выжить и увидеть наше будущее. Полумесяц улыбки скользит по его лицу, врезаясь в мое сердце.
Достав деревянного кита из кармана, я всовываю его в руку Бо.
— Верни мне его.
— Верну.
С этим он растворяется, как последние ноты песни, что вот-вот закончится.
Джейми направляет узкоглазых к двери, и мы выходим в ночь. Количество людей на лодочной палубе выросло втрое, а вместе с ним и истерия, у кого-то выражающаяся в громких выкриках, у кого-то — в безмолвных слезах.
За громким шипением следует взрыв света, сопровождающийся фонтаном искр, на мгновение затмившим звезды. Люди ахают и кричат. Малыш тычет пальцем. Какой-то мужчина молится, воздев руки к небу.
Олли вытягивает шею.
— Что это было?
— Сигнальная ракета, — отвечает Джейми, подпихивая его к ближайшей лодке, той, что с молодоженами. — Они сообщают о нашем бедственном положении. Вперед, ребята.
Я дрожу, несмотря на пальто. Не могу выкинуть из головы мысль, что ракета — это крик отчаяния. Мы здесь совсем одни. Если только с неба не опустится рука, в которую мы все поместимся, половины пассажиров к утру не станет. Однако ракета — это добрый знак. Экипаж наверняка использовал телеграф. Возможно, помощь уже на подходе, а ракета просто обозначила наше местоположение.
И, словно чтобы подбодрить меня, откуда ни возьмись начинает звучать музыка. Я узнаю заводной, отрывистый ритм регтайма. Люди улыбаются. Пожалуй, ситуация все же не настолько серьезная.
В лодке молодоженов сидит уже около тридцати человек, по большей части женщины, но есть и несколько мужчин.
Офицер поднимает руки над толпой.
— Стоп! Больше никаких пассажиров.
Джейми пробирается к нему.
— Можешь пропустить нас, приятель? Тут женщина, два ребенка и раненый.
Я хмурюсь, глядя на Джейми. Мне плохо при мысли, что придется оставить его одного. Но Винк и Олли жмутся ко мне, и я понимаю, что им я нужна больше.
Офицер оглядывает нашу компанию.
— Нет.
— Но ведь она заполнена лишь наполовину! — спорит Джейми.