Я вытираю сок с подбородка рукавом и украдкой выискиваю в толпе Винка и Олли. Они все еще собирают монеты. Мы не можем сейчас уйти. Важен каждый пенни.
Ква встает в свою любимую позу треугольника, расставив ноги в синих саржевых брюках и уперев кулаки в бедра, так что его свитер натягивается на локтях. Даже подбородок он выпятил.
— Убирайся, иначе я попрошу его выпроводить тебя. — Он подбородком указывает на Старшего-на-корабле. — Сейчас же.
Зажатая их взглядами с двух сторон, я понимаю, что они ничего не сказали про мальчишек, собирающих деньги. Я пытаюсь перехватить взгляд Олли или Винка, но ватага детей, пинающих набитый бобами мешочек, закрывает мне вид.
— Мне кажется, — продолжаю я, не давая мужчинам обернуться, — развлечения помогут пассажирам убить время. Оркестр играет не всегда, к тому же здорово, когда есть разнообразие. И если никто не жалуется, то какой от этого вред? — Я выдавливаю робкую улыбку, но она тут же увядает под давлением хмурого взгляда Ква.
— Вред в том, что ты можешь проворачивать какую-нибудь хитрую аферу, вот в чем. Так что, если не хочешь обсудить это с капитаном, руки в ноги и скройся с глаз, потому что мое терпение на исходе.
Старший-на-корабле поддерживает его согласным бурчанием.
Наконец Винк замечает меня. Он тут же оценивает мужчин, наступающих на меня, и мой многозначительный взгляд, кинутый на лестницу. Скройтесь, парни! Шустрее, пока нас не заставили вернуть деньги.
Винк кланяется мужчине, только что кинувшему монетку в его шапку. Затем подает знак Олли, и они оба направляются к лестнице, причем Винк изо всех сил старается не топать своими огромными ботинками.
— И в мыслях ничего плохого не было, добрые сэры. Благодарю за вашу снисходительность. Я тогда пойду, с вашего позволения.
Рот Ква сжимается в щель. Я ощущаю на себе взгляды мужчин, пока иду к лестнице, делая широкие, неторопливые шаги, чтобы убраться побыстрее, но при этом не выдать спешки.
Возвращаясь в каюту, я останавливаюсь у питьевого фонтанчика, чтобы умыть лицо, липкое от смеси сока с потом. Это было слишком опасно. Едва ли я смогу выступить перед мистером Стюартом, оказавшись в каталажке. С этого момента, клянусь, я не буду высовываться.
Но при виде Олли и Винка, раскладывающих драконью гору монет аккуратными стопками, я забываю и про Ква, и про Старшего-на-корабле. Джейми и Бо ни за что не заработать больше, если, конечно, не обчистить корабельного казначея.
— У тебя неприятности? — спрашивает Винк.
— Пока нет, — бормочу я, зарываясь пальцами в кучу мелочи.
Олли поднимает вверх золотую монету.