— Я не собиралась никуда идти.
— Что ж, тогда я просто покажу тебе, как он надевается, чтобы, если у тебя появится настроение для вечерней прогулки, ты была бы достойно одета.
— Почему бы мне просто не надеть платье с журавлями? Его еще не все видели.
— Журавлиное платье можно надевать и вечером — мне нравится делать одежду универсальной, — но предполагается, что женщина должна переодеваться во что-то новое к ужину, и я не могу позволить, чтобы Веселая Вдова допустила такой промах. А сейчас поторопись, мама ждет меня.
Она хватает подол журавлиного платья и легко стягивает его через мою голову.
— Как ты умудрилась сшить его без пуговиц?
— Я кроила ткань по диагонали. Ткани требуется больше, но диагональ позволяет ей тянуться.
Я понимаю далеко не все, что она говорит, но киваю, внезапно чувствуя неловкость оттого, что стою в нижнем белье.
— Святые небеса, как ты называешь эту штуковину?
— Это, эм, моя шапочка для близнецов.
Она взрывается смехом.
— Шапочка для близнецов. Ты сама это сделала?
— Да. Держит булочки на тарелочке. Я даже подумывала внести кое-какие изменения, вроде тянущейся ткани на лямках и застежки спереди.
— Мне нравится ход твоих мыслей. — Ее взгляд задумчиво скользит по мне, пока она вытаскивает из чехла платье цвета розы.
Я ахаю при виде этого потрясающего оттенка, который просто требует внимания. Юбка сшита посередине, так что снизу это скорее брюки, а на спине расположен ряд пуговок.
— Но все будут пялиться на меня.
— В этом-то и суть, — радостно заявляет она. — Ты уже была в туалете?
— Прошу прощения?
— В этом костюме подарить облегчение мочевому пузырю может оказаться непросто. Но мне ужасно нравится моя идея платья-брюк. Если ты готова, вставай сюда, вот так.
Я аккуратно переступаю ногами, нырнув в наряд. Сзади она натягивает лиф платья на мое туловище, завязав две широкие ленты бантом на моей шее и застегнув задние пуговицы. Я оборачиваюсь, но не замечаю никакой ткани на лопатках.
— Чего-то не хватает?
Она смеется.
— Риск придает моде страсти. Надень накидку, если нужно, но, умоляю, не пей красное вино в ней. Ты представить себе не можешь, как трудно было добиться именно такого оттенка кашемира при окраске. Я вшила туда рукава, чтобы сохранять тепло.
Она протягивает накидку того же насыщенно-розового цвета, и я сую в нее руки, оборачивая вокруг себя, как одеяло.
Мое отражение в зеркале туалетного столика заставляет вспомнить элегантные английские розы на длинных стеблях, растущие в садах Кенсингтонского дворца. Я начинаю жалеть о своей неудачной стрижке, которая теперь кажется куском грязи на лепестках розы.