Я спускаюсь в лифте на палубу Е, поражаясь, каким чопорным кажется коридор первого класса по сравнению со своим неугомонным близнецом, идущим по другому борту — Шотландской дорогой. Коридор выводит меня в Плавники, и отсюда я направляюсь в каюту 14.
Из-за приоткрытой двери, которую я раньше не замечала, — должно быть, кладовой — просачиваются голоса.
— Сам виноват, что тя облапошили!
Я замедляюсь, узнав развязный тон стюарда узкоглазых, Скелета.
— У вас, Бледигов, ума с гулькин нос, не хватает даже на то, чтобы не продуть весь куш за вечер. Господи Исусе. — Шмыг. — Ты позор семьи.
Я поджимаю губы. Бледиг — это тот молодчик, выигравший в тотализатор. А Скелет — хранитель коробки со ставками.
— Он надул меня, клянусь, кузен, — хнычет собеседник Скелета. Может, это Бледиг? Они родственники?
— Тсс, не зови меня так. Хочешь, чтобы все узнали, как ты выиграл?
— Прости, куз… прости. Эти узкоглазые скользкие как угри. Подловил меня на трех девятках. Девятка — мое несчастливое число, ты же знаешь.
Узкоглазые. У меня по коже бегут тревожные мурашки. Я потираю руки, но чувство не исчезает. Значит, Бледиг проиграл все до пенни. Но которому из узкоглазых?
Налитый кровью глаз появляется в дверной щели. Я сдерживаю вдох.
Прежде чем Скелет успевает разглядеть меня, я сбегаю в сторону каюты 14 так быстро, как позволяют проклятые туфли. Не потрудившись даже постучать, я врываюсь в каюту и захлопываю за собой дверь.
Бо смотрит на меня со своей койки, на которой он сидит, опустив босые ноги на пол. Лучик солнца скользит по его скуле, на которой уже пробилась легкая щетина. В его взгляде читается вопрос, но я шагаю прямо к Джейми, развалившемуся на койке, как в гамаке под пальмами. Я тыкаю его под ребра.
Он вздрагивает и распахивает глаза.
— А? Вал, что за черт? — Он утыкается лицом в подушку, но я отнимаю ее.
— Ты играл прошлым вечером?
Он приоткрывает один глаз, морщась от солнечного света.
— Ты играл, хоть и клялся этого не делать. Я слышала, как Бледиг рассказывал Скелету о том, что его провел узкоглазый, и знаю, что это был ты. Просто признайся. — Мой голос натянут и, хотя я стараюсь говорить потише из-за мальчишек, обида во мне разворачивает крылья и точит жало. — Так ты хочешь от меня избавиться.
Джейми трет глаза.
— Я не играл, сестренка, — говорит он спокойнее. Верхние койки скрипят и стонут под просыпающимися мальчишками.
— Тогда кто…
— Это я. — Слова Бо бьют по мне, как та шишка, что я не заметила когда-то.
— Сколько вы заработали? — спрашивает Винк деловито, пусть и только что вернулся из страны снов.