— Чудесно, — сказала я, — вы сделали большое дело.
Он взглянул на меня и, убедившись в том, что я вполне искренна, — а я и была искренна, — улыбнулся на этот раз от всего сердца и даже с какой-то гордостью. У него есть основания гордиться, подумала я, ведь он перешиб инженера с квартирой, а произошло это потому, что девушка его любит, и это очень веская причина испытывать гордость — сознание, что тебя любят! Это все так, но оказалось, что обстоятельства несколько изменились, мои сведения устарели.
— А как себя чувствует инженер?
Я испытывала злорадство оттого, что он напрасно поджидал со своей приманкой, никто на его квартиру не клюнул, так что пусть он теперь ищет счастье где-нибудь в другом месте и не лезет в дела моих друзей.
Мальчик Стефан — или, точнее, молодожен Стефан — ответил мне вот что:
— Знаете, все это оказалось липой... Никакого инженера не было.
— Как так? Ведь был инженер, да еще с квартирой впридачу?
— Не было. Она все это время меня обманывала.
— Зачем же ей было вас обманывать? Какой смысл?
Стефан откинулся на спинку кресла и снова посмотрел на меня в высшей степени победоносно.
— Ясно — зачем! Она хотела освободить меня от моего обещания. Ведь еще перед болезнью я сказал, что женюсь на ней, и она согласилась... А потом, когда у меня пошла кровь, она не знала, что делать. И тут-то она решила придумать инженера, чтоб я считал, будто у нее все в ажуре, и заботился только о своем здоровье.
— Неплохо придумано, — сказала я, — если это действительно так.
Молодожен взглянул на меня удивленно:
— Как же не так! Вы что ж, думаете... я не знаю, как все обстоит на самом деле?
— Ладно, ладно, пусть будет так, — сказала я. — Так ведь и должно быть!
В эту минуту я подумала, что у меня и правда нет никаких оснований сомневаться. Наверное, мой скепсис был результатом общения со Стефаном из дома отдыха, так называемым Стефаном № 2, человеком много пережившим и относящимся к жизни с излишней опаской. Когда я произнесла перед молодоженом Стефаном эти слова, я точно говорила его голосом.
Стефан наклонился ко мне и стал объяснять очень убежденно:
— Я прижал ее к стенке... Когда я вышел из больницы, она продолжала разыгрывать комедию с инженером, время от времени назначала ему свидания... Да, но я два раза пошел за ней, и оба раза она ходила к подруге. Я подумал было, что свидания происходят у подруги. С этой девчонкой, ее Нелли зовут, я тоже хороню знаком. На третий раз я туда ворвался, устроил невероятный скандал, и тогда они обе признались... И вся эта история разъяснилась. Да еще знаете, что сказала моя уважаемая Ирина? Я опять вышел кругом виноват. Она сказала — ты что, спятил, как ты мог верить, что я хожу на свидания, разве станет беременная женщина о таком думать, бегать на свиданки с какими-то типами... И конечно, — в слезы. Ужасно плакала, мы с Нелли даже испугались, не случится ли чего с ней или с ребенком, потому что у нее сделались какие-то спазмы, сердечные или бог их знает какие... Навзрыд плакала. Накопилось у нее — столько месяцев жить в такой жуткой неизвестности... А под конец и родители ее узнали, она уже не могла скрывать, все видно было... Представляете себе... Она почти перебралась к Нелли, так у нее и жила... И там же, в тот же вечер, когда я их уличил, мы все и решили... На другой день я звонил в дом отдыха, хотел просить вас быть у нас свидетелем, вместе с Нелли... Но не застал вас. А откладывать больше было нельзя. И вчера мы расписались... Мне очень жалко. Страшно хотелось, чтоб вы в этом участвовали.