— Правду, — ответил Сашка. Он ткнул дверь костылем и вышел из кабинета.
Вовка окинул класс взглядом торжествующего правдолюбца. Его давно мучило, что никто с ним не дружит. Но теперь, когда он вывел Стародубова на чистую воду, ребята будут относиться к нему по-другому. Вовка изредка делился с одноклассниками своими запасами, но никто не принимал его подношений. И только Витька брал у него свою долю, которую честно зарабатывал тем, что раздавал тумаки задиравшим Вовку старшеклассникам. Да и Витька не любил Вовку. А за что не любили? За то, что он лучше всех отвечал по русскому? За то, что его отец был начальником орса? Не было справедливости на этом свете, как говаривал его отец. Зато уж теперь ребята будут к нему относиться с уважением. Ведь он сказал им правду, которую скрывал Сашка. А еще гимнастерку носил, по истории доклады делал о положении на фронте. А на деле был трусом и удрал от немцев. Правда, Вовка с Матерью и отцом тоже эвакуировались из Москвы в октябре сорок первого года. Но они не хотели оставаться в Москве, потому что отцу предложили хорошую работу в Ташкенте, в наркомате пищевой промышленности. Вовка сглотнул слюну, вспомнив, как мать жарила в масле пирожки, а он уплетал их и заедал здоровым, величиною с урюк, изюмом. А квартиру в Москве сторожил их дед. От деда Вовка и узнал, что Сашка никогда не воевал. Он с Вовкиным дедом весною торговал на базаре.
Летом Вовка с родителями вернулся в Москву, и отец выгнал деда из дома. Дед не хотел торговать яблоками, привезенными отцом. «Спекулировать не пойду», — услышал тогда Вовка слова деда. Отец стал кричать, что задаром у нас в стране никто свой хлеб не ест. Кто не работает, мол, тот не ест. А дед сказал, что это еще в священном писании сказано и что сын его выпал из честных людей, выпадышем стал. И тогда отец совсем из себя вышел. Катись-ка ты колбасою из дому, сказал отец. И дед ушел к своей сестре. Жалко было деда Вовке. Он много всяких сказок и историй знал. А теперь их ему никто не расскажет. Да и не в сказках дело. С дедом было интереснее, чем с отцом. Отец только про успеваемость спрашивал да в руки сласти всякие совал. А дед и жужжалки из сургуча и конского волоса мастерил, и свистульки из липы, на которых можно было сыграть «Ах вы, сени, мои сени». А еще до войны Вовка заболел менингитом. Его хотели положить в больницу, но дед не позволил. Он сам вылечил Вовку какими-то травами и компрессами. Две недели сидел у Вовкиной постели. Выходил внука. И врач сказал, что спасло Вовку только чудо. Но чуда не было — были дедовские руки... Вовка пошел бы наведаться к деду, да отец предупредил: если узнает, что Вовка с дедом встречается, выпорет до полусмерти...