— Что ты как девчонка — «не пойду»?
— Сам не знаю, — ответил Сережка. — Знаю, что глупо, а ничего не могу сделать.
Дошли до остановки. Сережка остался ждать трамвая, а Федька с Геркой направились к Сашке.
Сашка продолжал сидеть дома. В школе он не появлялся. К нему ходили домой попеременно Федька, Герка, Витька. С Колькой и Катькой возились Анюта и Алена.
А бублики отдавать в общий котел предложил Витька... Один день отдавала одна половина класса, в другой день — другая. Сегодня ребята накупили продуктов почти на восемьсот рублей.
Вовка Миронов тоже отдавал свои бублики. Ходил он в эти дни сосредоточенный и хмурый. Коврижек и колбасы в школу уже не носил. Отказался от отцовских угощений. А три дня назад пригрозил отцу, что если тот не возьмет деда обратно, то он, Вовка, напишет в «Пионерскую правду». Рассвирепевший отец схватился за ремень. Но между ними встала мать. Вовка, бледный от страха, стоял неподвижно. Глаза его горели от счастья — он первый раз в жизни сказал отцу правду в глаза. Вовка теребил концы пионерского галстука и говорил, что, если отец не перестанет воровать, он отречется от него и уйдет из дому. «Придушу щенка!» — кричал отец, но мать обхватила его и не пускала.
Только не пришлось Вовке отрекаться от родного отца и уйти из дома: ревизия, которой отец боялся больше бога, обнаружила крупную растрату, и отца арестовали. Мать целый вечер проплакала. Но дед сказал, что человек всегда должен расплачиваться за жадность и корысть, иначе не было бы в мире справедливости...
А потом к Вовке заглянул Витька, попросил учебник арифметики, и они вместе пошли в школу. И на уроке военного дела Максим Максимыч сказал:
— Вот что, братва. Анна Васильевна будет работать в двух школах. Классным руководителем у вас ей трудно быть. Поэтому классным руководителем к вам назначается... — военрук сделал паузу, — Максим Максимыч.
— Урра! — закричали все хором,
— Смирна! — воскликнул Максим Максимыч. — Рано радуетесь. Как бы плакать не пришлось. Новожильский, к доске.
Витька рысцой выбежал к столу и замер.
Максим Максимыч заложил руки за спину, потер ладонь в черной перчатке, поморщился и спросил:
— Где Джек?
— Дома, — Витька насторожился.
— Дома? — переспросил Максим Максимыч. — Плохо следишь за псом. Меньше по базару надо бегать. Ну, о базаре разговор впереди. Джеку ногу прострелили — об этом тебе известно?
— Кто? — спросил Витька.
— Ты спроси лучше за что. — Максим Максимыч повернулся к классу. — Вот этот моряк в тельняшке научил собаку воровать капусту. Верно я говорю?