Как всюду во всей нашей бывшей державе, и здесь, на Вепсовщине, открывается линия огня — между местными и пришлыми, беспросветное, бессмысленное противостояние. Покуда в деревне оставались вепсы, хотя бы Иван Текляшов с дедом Федором, до огня, до разбоя не доходило. А теперь закон — тайга, медведь — прокурор. Зачем так вышло? Кому это выгодно?
В деревне Чоге, куда я однажды привез приблудную собаку, ища, кому бы ее отдать в хорошие руки... Собаку взял у меня молодой мужик Николай, сантехник Пашозерского совхоза. У сантехника Николая была семья, двое детей, мотоцикл с коляской, он взял собаку, у него впереди была жизнь оплачиваемого государством работника со всеми гарантиями и обольщениями такой жизни — в той минувшей эпохе, в той бывшей стране с насквозь прохудившейся системой... В деревне Чоге мне сказали, что Николай застрелился: посчитал, что ему не поднять семью при новом порядке жизнеустройства. Из неограниченных возможностей нового порядка Николай выбрал одну: взять в руки охотничье ружье, повернуть его к себе дулом... Николай был совестливый.
21 августа. Вчера проводил внука Ваню на автобус. Вернулся в мое одиночество. Чаял его как блаженство, но вышло по-другому: позвали на собрание. Собрались в избе Ивана Текляшова, купленной Галиной Алексеевной, крепкой женщиной, в прошлом кандидатом в мастера спорта по академической гребле, за десять тысяч. В избе Текляшовых, Ивана и Маленькой Маши, народилось двое детей, всегда жили кошки, собаки, небось и хозяева лаялись, по-русски и по-вепсски, чему-нибудь радовались, ну хотя бы: корова отелилась, Иван щуку поймал, глухаря принес из лесу (по-вепсски лес — корба), сын из тюрьмы вернулся... Захаживали соседи, бунчало радио, иногда появлялась картинка на экране телевизора. Чего не бывало в избе Текляшовых, так это собраний. Первое собрание дачников в избе Текляшовых. То есть у дачников собрание не первое, а в избе первое.
За председательский стол садится Лев, совершенно готовый к роли председателя, с вьющейся бородкой, высоколобый. Уточняется список дачников в том порядке, как избы стоят. Первый с краю Шапиро... Сидит жена Шапиро, в вельвете, в терракотовых тонах, будто пришла на поэтический вечер Рецептера или Кушнера... Мотоциклист Леша, похожий на буддистского монаха, с женой Олей. Бывший кооператор Андрей... Ну да, бывший: кооператив «Сельга» не произвел достаточного для выживания количества художественных изделий из местных материалов. Теперь Андрей не кооператор, а просто дачник. Когда-то я сравнил его с царем Навуходоносором; сходство Андрея с царем древности стало еще более заметно: Андрей взматерел; из одежд наружу то и дело высовывалась какая-нибудь часть его переполненного здоровьем тела — шея, грудь, плечо; было видно, что телохранитель хранит и лелеет собственное тело.