– Ты ни хрена не понимаешь! – завизжала вдруг Тлапка, подавшись вперед.
Но стоило ей ступить на раненую ногу, как она едва не упала на колени. Шарка подхватила ее, шипящую от боли, и помогла прислониться обратно к камню. Пальцы Тлапки вцепились в ее руку.
– Умоляю, не делай этого! Латерфольт – лжец и убийца. Он оставит тебя ни с чем и выбросит, как мусор!
– Отцепись от меня!
– Какого хрена здесь происходит? – вскричал звонкий голос – и Латерфольт с силой оттащил Шарку от Тлапки. Рядом уже вырос встревоженный Фубар, положив руку на рукоять меча. Латерфольт оттолкнул Шарку себе за спину. – Ну? Я жду ответа!
– Ничего, – прошипела Тлапка, зажимая перевязанное плечо. – Обычная девичья ссора.
– Да? В окружении демонов из тьмы и мрака?!
На шум уже сбежались Тальда и еще несколько егерей.
– Ты собиралась убить Шарку? – спросил Латерфольт. Шутками в его голосе и не пахло. – Отвечай, Тлапка, ты слышала меня!
– Нет, – выдохнула та. – Демоны просто появляются, когда я расстроена.
– Все хорошо, Латерф, – произнесла Шарка и отстранилась от егермейстера. – Это я наговорила лишнего.
Латерфольт сощурился, изучая попеременно то одну, то другую, а затем осторожно подхватил Шарку под локоть:
– Задира, если ты еще раз позволишь себе такую вспышку, то я… Если честно, ничего не смогу тебе противопоставить. Но ты будешь с этим жить. Пойдем, Шарка.
Он проводил ее обратно к костру. На Фубара и Тлапку ни Латерфольт, ни Шарка больше не взглянули.
Через два дня они вышли к дороге – и одиночество их маленького отряда наконец-то закончилось. Дорога была наводнена людьми: семьи, ватаги таких же егерей, какие-то строители с тяжело нагруженными телегами; иные в тряпье, иные хорошо вооруженные и одетые, но все как один – оживленные и шумные, без намека на враждебность. Каждый, кто видел Латерфольта, вскидывал руку в приветствии Яна Хроуста и орал как сумасшедший так, что эхо надолго повисало над каменной долиной. Шарка и Дэйн, отвыкшие от людей, которые не стремились поймать или убить их, прижимались к шеям лошадей, стараясь стать менее заметными. Но вскоре тревога прошла. Сестра и брат перестали воровато озираться по сторонам, и оба ощутили прилив искренней, свободной радости, несущей в пляс.
По обе стороны широкой долины возвышались высокие голые скалы, неприступные и отвесные, как крепостные стены; южный ветер часто приносил запах соли. Когда Тарра сообщил Шарке и Дэйну, что прямо за скалами плещется море, те не поверили своим ушам. «Мы что, правда увидим море?» – спрашивал Дэйн по десять раз в час, и Шарка неуверенно, словно во сне, говорила: «Ну, раз Тарра так сказал», пытаясь понять, в чем заключается шутка, если это все-таки она.