Шарка выскользнула из столовой, пока Хроуст рассказывал – в третий раз, – как он и его соратники отсиживались два года в горах Янвервольт, ожидая, когда можно будет вернуться в Тавор и не быть пойманными грифонами. Латерфольт, прилично подпивший, принялся о чем-то громко спорить с Киршем и впервые забыл о Шарке. Тут-то она, воспользовавшись случаем, и сбежала на свежий воздух.
В отдалении на обломках башни она увидела одинокую фигуру. Человек неотрывно смотрел на север, в сторону главных ворот Тавора, скрытых Нитью. Шарка подумала, что это часовой, – но затем он повернул голову на взрыв смеха в столовой, и она решительно направилась к нему.
Латерфольт допросил Фубара лично и выяснил, что Морра подцепила его, мелкого мечника, в Тхоршице, когда собиралась на миссию. Они переспали. Она отправилась дальше, в леса. Он не смог ее забыть, отправился следом – и не остался в стороне, когда девушка попала в беду. Шарке история показалась странной, но Латерфольт, поломавшись, признался, что пригрозил Фубару пытками – хотя, конечно, ничего с ним не делал, нет-нет! – но тот повторял все то же самое, умирая от ужаса. Латерфольт, считавший, что видит людей насквозь, решил ему поверить и оставил в Таворе.
«В конце концов, – сказал егермейстер, – если мы начнем казнить всякого, кто нам не нравится, чем мы будем отличаться от Редриха?»
Фубар обернулся без удивления, словно давно расслышал ее шаги, и приветливо махнул рукой. Он выглядел нездоровым: лицо лишилось моложавости, яркие глаза потухли, и Шарка заметила, что на левой руке пальцы у него замотаны окровавленными бинтами.
– Что случилось? – прошептала она, кивнув на бинты.
– И тебе привет. Ах, это. Ну… Меня допрашивали. Никак не могли поверить в мою безумную историю.
Она потрясенно открыла рот, пытаясь подобрать слова. Как же обещание Латерфольта? Он говорил, что просто пригрозил… Но Фубар махнул рукой:
– Слушай, я бы тоже не поверил. Не вини их! Морра, ты знаешь ее… Перед ее чарами сложно устоять. Я правда чувствовал себя так, словно на меня наложили заклятие.
– Понимаю тебя, – сказала Шарка, вспомнив ту ночь в замке со скелетами, когда от объятия Морры ее бросило в лихорадку. – Может, она тоже немножко ведьма. Она ведь так долго была со Свортеком…
– Главное, что сейчас я этого не чувствую. С тех пор как мы сюда приехали, я ни разу ее не видел и не жалею.
– Ты хочешь остаться здесь?
Фубар промолчал и снова повернулся к северу, словно ища в скалистых воротах ответ. Когда Шарка уже перестала ждать, он произнес:
– Да, если мой брат услышит мой зов. Но я зову уже так долго, а он все не идет. Я боюсь, что он уже мертв. Когда мы расстались, его жизни грозила опасность.