Но герцог уже все понял. Картинке, которую они складывали с Фубаром, не хватало всего пары деталей, которые сейчас болтались в пасти его грифона. Рейнар цокнул языком, и Такеш встряхнул пленника, как куклу.
– Ты не хочешь этого знать, – заверещал Златопыт. – Пути назад уже не будет, если узнаешь!
– Я сброшу тебя в пропасть! Спрашиваю еще раз! Это! Ты! Убил! Свор…
– Да!
Рейнар судорожно втянул в себя воздух:
– Зачем?
– Ты и сам все знаешь! Он что-то замышлял, был себе на уме, перестал слушать даже короля!
– Ну и что? Он всю жизнь был таким! Почему сейчас?
– Да, был. Но никогда народ не любил его так, как после войны, когда его стали величать Свортеком Освободителем…
– Только поэтому ты решил отнять у Бракадии ее лучшее оружие?
– Ты, блядь, правда не понимаешь?!
Последнюю фразу Златопыт проорал Рейнару в лицо, брызжа слюной, – и грифон рванул его обратно. Бросок вышел неуклюжим – видимо, силы грифона были уже на исходе, – и Златопыт рухнул прямо на герцога. Рейнар пнул его в живот, выполз из-под великана и застонал: удар пришелся по рукам. Несколько секунд оба, забыв о своей ненависти, сидели, пытаясь прийти в себя.
Рейнар поднялся на ноги и вдруг осознал, что только что услышал.
– Ты убил Свортека, чтобы тот не сверг короля, – потрясенно прошептал он.
Златопыт стоял на четвереньках – сознание уже вернулось к нему, хотя время от времени из горла все еще вылетали сдавленные хрипы. Низко склоненная голова мотнулась из стороны в сторону, тело мелко задрожало, и какофония хрипов сложилась в безумный хохот.
– Ты… Ты просто…
Бешенство отступило. На смену ему пришла мутная смесь из страха, изумления и предчувствия катастрофы. Она пригвоздила Рейнара к месту и лишила воли, оставив бессильно наблюдать, как Златопыт задыхается – на сей раз от злобного смеха.
– Ты такой тупой, Рейн, – выговорил он наконец – и, одним прыжком оказавшись на ногах, кинулся вперед.
Рейнару казалось, что его разум выскользнул из тела, а телом завладел кто-то другой, позволив ему смотреть со стороны. Здоровой левой рукой Златопыт схватился за кинжал на поясе Рейнара и дернул его на себя. Рука взлетела, описав дугу. Рейнар зажмурился – но ничего не произошло.
А затем его шее стало горячо. Он коснулся ее, и пальцы погрузились в нечто мокрое и липкое. Открыв глаза, Рейнар растерянно уставился на кровь. Златопыт же выругался, едва не завалившись в сторону вслед за кинжалом. Нанеси он удар правой рукой – и голова Рейнара уже летела бы в пропасть… Но, когда он вновь бросился вперед, ярость в его крике внезапно перешла в истошный визг. Златопыт не успел даже опустить руку с кинжалом, когда огромная голова, утробно рыча, ударила его клювом в грудь. Стоило ему упасть, как грифонья шея со змеиным проворством сделала выпад. Зубастый клюв впился в плечо генерала, и его вопль разлетелся над скалами, тонкий, позорный, не подобающий воину.