Прибытие Катрин в Карджезе не изменило заведенного там порядка. Более того, женщины стали подругами, и кое-кто не без ехидства отмечал, что Марбёф вел жизнь турецкого паши…
— И вот сегодня, — тяжело вздохнул де Молль, — он умер, да упокоит господь его душу…
Они долго молчали, думая каждый о своем. Коллачи думал о том, насколько сложны человеческие отношения, от которых порою зависели судьбы целой страны. Наполеоне еще раз благодарил столько сделавшего для него и его родины человека.
— Ладно, Набули, — поднялся из-за стола Коллачи, понимавший, что после всего услышанного молодому офицеру хочется побыть одному, — я пойду…
Он сделал несколько шагов и, обернувшись, сказал:
— И не суди мать… Жизнь — сложная штука и сильнее наших представлений о ней. И кто знает, может быть именно твоей матери Корсика обязана своим будущим…
Молодой офицер задумчиво покачал головой. Судить он не собирался. И все же ему было неприятно. Мать была для него символом чистоты. Но куда больше ему был непонятен отец. Как он мог мириться с такой жизнью?
Но что он мог сделать, если бы даже захотел? Пошел бы против Марбёфа? Так это было проще сказать, чем сделать. Ведь тогда бы ему пришлось попрощаться со всеми теми выгодами, и выгодами весьма значительными, которые он извлекал из связи своей жены с губернатором. И решиться на такой шаг человеку, слишком любившему роскошную жизнь, было нелегко. Да и вряд ли этот мот и бонвиван, как его называли на Корсике, уж так сильно ревновал.
Поверил ли в этот рассказ, в который вошли все небылицы об отношениях губернатора и его матери, сам Наполеон? Трудно сказать. Зато хорошо известно другое. В 1802 году, вспомнив, что отец всесильного консула похоронен в его городе, мэр Монпелье сообщил Наполеону о своем намерении возвести памятник и заложить сад в его честь. Ответ был куда как категоричен: «Я запрещаю вам что-то делать для него».
В 1804 году, став императором, Наполеоне ответил человеку, хваставшему, что он родился в один день с Наполеоном: «Как вы можете знать мой подлинный возраст?»
На Святой Елене он как-то разоткровенничался. «И в самом деле, — обратился он к Монтолону, — откуда у меня военные способности? Ведь мой отец был простым юристом и особыми талантами не блистал. А я выиграл шестьдесят сражений, и каких! И не от Марбефа ли все мои военные таланты?»
Что же касается семьи Марбёфа, то Наполеон проявит о ней трогательную заботу. Так, Катрин де Гайардон-Марбёф он присвоит титул баронессы Империи с пенсией в 15 000 ливров. Дочь Катрин Александрита была замужем за графом д’Амбрюжаком, который эмигрировал в Англию и служил в британской кавалерии. Наполеон предложит ему вернуться во Францию и присвоит звание генерала.