Молодой офицер вздохнул. Он и здесь был чужим и даже при всем желании не мог пригласить ни одну из представительниц древнейшей профессии.
Устав от суеты и яркого света, он поспешил в сад. Не успел он пройти и нескольких метров, как навстречу ему попалась худенькая девушка, и в ее обращенном на него взгляде было столько мольбы и отчаяния, что Наполеоне остановился.
— Вам холодно? — спросил он.
Девушка кивнула.
— Так почему же вы не идете домой?
— Мне… — после некоторой запинки ответила девушка, — надо закончить вечер…
Она еще раз взглянула на Наполеоне и, уже понимая, с кем она имеет дело, двинулась вдоль аллеи.
— Как мне кажется, — бросил ей вслед Наполеоне, — у вас не слишком крепкое здоровье! Зачем же вы занимаетесь этим?
Девушка остановилась и с несказанной печалью в голосе сказала:
— А что мне еще остается делать?
— Как что, — удивился молодой офицер, — работать! Неужели вас устраивает подобное прозябание?
— Да, конечно, нет! — воскликнула девушка. — Я тоже хотела жить как люди, но, — на ее глазах показались слезы, — меня подло обманули и…
Молодой офицер услышал обычный для обитательниц этих мест трагический рассказ об подлом офицере, который соблазнил и бросил.
В Нанте, где вся улица знала об ее позоре, она оставаться не могла и сбежала в Париж. Конечно, она пробовала работать, но все, с кем сталкивала ее судьба, чуть ли не на следующий день начинали приставать к ней, и доведенная до отчаяния, она пошла на панель…
До неприличия банальная история подействовала на Наполеоне самым неожиданным образом. Ему стало жаль соблазненную и покинутую, и, ласково погладив девушку по спине, он произнес:
— Пойдемте ко мне, вам надо выпить чаю и согреться!
Люси, как звали девушку, бросила на него быстрый взгляд, но ничего не сказала и, взяв молодого офицера за руку, двинулась вместе с ним к «Шербургу».
Напоив свою случайную подругу сладким чаем, Наполеоне набрался смелости и поцеловал ее в еще не успевшие увянуть от дешевой любви полные губы. Люси восприняла поцелуй как приглашение к действию, быстро разделась и юркнула под одеяло.
— Ну что же ты? — удивленно посмотрела она на в нерешительности застывшего Наполеоне. — Иди ко мне!
Ее призывный шепот подействовал на Наполеоне магически, он быстро сбросил мундир и устремился к своей случайной подруге. Почувствовав под собой горячее упругое тело, он с какой-то непонятной ему самому яростью овладел им.
Не довольная такой быстротой Люси поморщилась, но ничего не сказала. Через полчаса Наполеоне снова возжелал ее, и на этот раз их любовное пиршество длилось куда дольше.