Он замолчал и вопросительно взглянул на приятеля, ожидая возражений с его стороны. Однако тот выслушал его весьма странные с точки зрения корсиканского патриота мысли совершенно спокойно.
Одаренный от природы живым и гибким умом, достаточно образованный, он, как никто другой на Корсике, видел ее первобытную дикость и мечтал о приобщении своей родины к великим цивилизациям с помощью французской культуры. И, конечно, он был полностью согласен с приятелем. Они проговорили целый вечер и, еще раз заверив друг друга в своем желании служить родному острову, расстались весьма довольные друг другом.
Дома молодой офицер застал все семейство в расстроенных чувствах. Он вопросительно взглянул на Жозефа, и тот поведал ему о кончине де Марбёфа. Он грустно вздохнул. Вот и не стало человека, которому он был обязан и дворянством, и военной школой, и офицерством.
Конечно, он скорбел, но что значили его переживания со страданиями матери, которая за весь вечер не произнесла ни слова, а в ее все еще прекрасных глазах застыла такая боль, что Наполеоне отводил глаза.
На следующее утро Наполеоне встал поздно. В доме царила тишина. Он вышел из своей комнаты и увидел сидевшую в зале с отсутствующим видом мать. Судя по ее осунувшемуся лицу, она так и не уснула этой ночью.
Молодой офицер подошел к ней и положил руку на плечо. Говорить ему не хотелось. Да и не было у него таких слов, которыми можно было бы утешить несчастную женщину.
Летиция вздрогнула и взглянула на сына. В ее потускневших глазах стояла такая боль, что тот, чувствуя неловкость, отвел глаза.
— Я скоро приду, — сказал он.
Летиция равнодушно кивнула.
Наполеоне вышел из дома и медленно двинулся к морю. Ему было грустно. Только сейчас он в полной мере ощутил, что сделал для него ушедший от них человек. И только от одной мысли о том, что, если бы не Марбеф, он и по сей день сидел бы в таверне Бенито и восхищался рассказами контрабандистов, он поморщился, словно от сильной зубной боли.
— Набули! — услышал он у себя за спиной хорошо знакомый голос.
Подпоручик повернулся и увидел Сальваторе Коллачи. В свое время это был один из самых приближенных к Паоли людей, который, как поговаривали, исполнял деликатные поручения вождя.
Буонапарте знал его с детства, и ему всегда нравился этот сильный и мужественный мужчина, который во время войны с французами командовал одним из самых отчаянных отрядов горцев.
Они обнялись.
— Рад, видеть тебя! — улыбнулся Коллачи.
— Я тоже, дядя Сальваторе! — ответил молодой офицер.
— Ты далеко направляешься?
— Хотел искупаться…