– Спасибо, – чуть кивнул я.
Только сейчас, когда доктор вышел, я услышал, что вообще-то я тут не один. Повернул голову влево: две лежанки, на обеих кто-то есть. Вправо голова вроде поворачивалась, но пока было больно. Что же, есть время подумать о жизни. Может, правда, остаться здесь и посмотреть, что будет? Ну а что? Да, я без руки и ноги, но голова-то есть! И ведь после очередной смерти наверняка вернусь домой? Только как это будет выглядеть? Время в будущем не стоит на месте, пока я тут. Вон я раньше по несколько дней в отключке там был, а если мне здесь предстоит долго жить? Вернусь, а я там уже старый, как тот дед?!
…Дорога до госпиталя была длинной и утомительной. Трясло, поезд еле тащится, постоянно останавливаясь и пропуская другие эшелоны. Об этом рассказывают ходячие раненые. Кстати, удивился, но в моем вагоне для лежачих народа мало, а в кино, помню, показывали, как битком возили. Со слов все тех же ходячих, везли нас в Саратов. Никогда там не был, посмотрим, что за город, когда начну ходить.
В госпитале было скучно и муторно лежать. Никого не знаю, говорить о чем-то с местными не хочется, вдруг чего сболтну? Тупо лежать и пахнуть деревом? А приходилось все больше именно лежать.
Так уж вышло, что у меня нет левой кисти и отпилена правая нога чуть ниже колена. На костылях ходить очень непривычно и больно. На руку мне выдали такую приспособу из толстой кожи, надеваешь, и у тебя клешня появляется. Это, значит, чтобы мог опираться на костыль, одной-то рукой почти никак. Удивлялся долго, но привыкал. Носить эту хрень было больно, она здорово натирала, а рана еще не совсем хорошо затянулась, поэтому было вдвойне больнее. С головой повезло, хоть и сбрило мне чуток сверху, но, видимо, на мозгах не сказалось, потому как не болит даже. Шея дольше причиняла неудобство. Когда доставали последний осколок, так разворотили мышцы, что, когда они срослись, подвижность была сильно ограничена.
Господи, неужели я столько сделал плохого в той жизни, что ты послал мне все эти беды? Надо же так меня изуродовать! Но ныть было стыдно, тут и похлеще меня есть экземпляры. Кого-то восстанавливают от ранений – и в дурку на постоянное место жительства, кто-то просто будет лежать всю жизнь. Видел одного артиллериста, у него одна рука, и все. Лежит, обрубленный со всех сторон, и радуется, что живой. По мне, так полный пипец. У меня хоть по одной руке и ноге есть, да и отрезаны не по самые гланды, а у него… Черт, видели бы вы. Голова, тело и рука, больше ничего. Как люди смогут жить после такого? Ведь только здесь, в этом госпитале, куча инвалидов была, а сколько так по всей стране? Как же предки умом не тронулись после войны, а еще и страну отстроили вновь? Человеку не из этого времени просто не понять.