Ганин поспешно отвернулся и направился к выходу из комнаты — он решил пойти прогуляться. «Туманное утро — самое подходящее время для конной прогулки, — подумал он. — Оно так бодрит и освежает!». Ганин обулся и положил уже ладонь на дверную ручку, как вдруг, как бы невзначай, его взгляд остановился на портрете. Однако он, на удивление, не произвел на него какого-то особенного впечатления, как это всегда было раньше. У Ганина не возникло желания приблизиться к нему, поцеловать его, поговорить с ним. Краски на портрете как-то поблекли, изображенная на нем девушка стала какой-то серой, малопривлекательной, неживой… Самый обыкновенный портрет, не больше и не меньше! «Ну и хорошо! В самом деле, зачем мне портрет, если у меня теперь — Снежа?» — Ганин беззвучно рассмеялся и бодро зашагал по коридору, насвистывая веселую мелодию. Спустившись в холл, он у самых дверей столкнулся со слугой. Это был немного мелковатый малый с зелеными, прямо-таки кошачьими глазами, тоненькими усиками и белоснежными крупными зубами с сильно выдающимися клыками — все эти черты придавали его лицу несколько хищное и в то же время хитрое выражение. Он был одет в костюм для верховой езды, на ногах — сапоги со шпорами, а руки его поигрывали арапником. «Кот в сапогах», — почему-то подумалось Ганину, и он с трудом сдержался от того, чтобы не усмехнуться, но вовремя остановился, решив, что это будет не совсем вежливо.
— Не хотите ли освежиться на воздухе, милорд? Предлагаю конную прогулку! Здешние хозяева обожали после ночного кутежа галопом по туману — и-э-э-э-э-х! — прокатиться с ветерком! — и зеленоглазый парень заговорщицки подмигнул.
— Ну, какой я милорд… — смущенно проговорил Ганин, разводя руками. — Я…
— Милорд не милорд, господин, но обращаться иначе я к вам не могу — в морду бить будут-с! — защебетал, заюлил зеленоглазый, а потом панибратски взял Ганина «под ручку» и куда-то потащил за собой. — Да-да, милорд, такова доля всех нас, несчастных бедных слуг: чуть что — и в морду, чуть что — и в морду… Эх, сменить бы работу, милорд, стать бы, так сказать, хозяином самому себе, работать на самого себя! И непременно-ссс! И всенепременно-ссс нанять себе слуг и тоже их — в морду, в морду, в морду… А-ха-ха-ха-ха!!! Ой, простите, милорд, виноват, смеяться при господах не положено.
Ганин подозрительно посмотрел на слугу и подумал, что раньше он что-то его не замечал…
— А ничего странного, милорд, вы ж только вчера к нам заселились, ночью приехали с дамочкой вашей, — как будто бы прочитав его мысли, защебетал странный малый. — Хозяин нам строго-настрого велел обращаться с собой, ну и с вами тоже, только так — и никак иначе! Он, знаете, большой эстет у нас, любит древности всякие, и хорошо за все это доплачивает… — понизив голос, добавил он и ещё раз хитро подмигнул Ганину. — Ну-ссс, гулять так гулять-с!