Ганин испытывал то же ощущение, что и раньше — с Тимофеем и с Сетом. Он держался за руку Лилит, но ног под собой не ощущал. Они у него даже и не касались земли. Однако хотя пейзажи стремительно сменяли друг друга, но оторваться от погони беглецы никак не могли.
— Проклятье! Прислуга! Нам не оторваться от них — задержите! — голос Лилит с трудом доносился до ушей сквозь гром взрывов, дикий оглушающий рык львов и топот бесчисленных чудовищных гончих.
В этот же миг собакоголовый Нахаш обратился в гигантского пса с красными, налитыми кровью глазами, ростом с порядочного слона, кот Ашмедай — в такого же роста пантеру, а Вукху — в черного гигантского орла величиной с грозовую тучу — и все трое немедленно отчаянно атаковали наступающих.
Ганин, оглянувшись, успел заметить, как чудовищный пес одной лапой перевернул колесницу, но солнцеокий, быстро соскочив с неё, уже выхватил свой раскаленный докрасна золотой посох с головой кобры наверху. Правда, пантера тут же бросилась ему на грудь и ударом мощной лапы свалила его с ног и между ними прямо на земле завязалась схватка, а в это время орел клювом, лапами и ударами массивных крыльев не давал встать Сету и Сехмет, погребенных под обломками огромной золотой колесницы. А пес уже принял на себя удар полчищ шакалов, скорпионов, гарпий и крылатых зверозубых ящеров, которых отбрасывал от себя как разгневанный ребенок — игрушки-солдатики — ударами своих гигантских лап…
Но досмотреть до конца захватывающую картину отчаянного боя Ганину не удалось — Лилит в очередной раз прямо на бегу поменяла рукой ландшафт — и теперь уже они бежали по обыкновенной зеленой траве посреди березового леса.
— Они… же… погибнут… — прохрипел он, задыхаясь от бега.
— Наверное… Не все ли равно? — безразлично пожала плечами Лилит. — Главное, мы спаслись, а остальное — не важно.
— Ты — злая и жестокая ведьма, тебе не жаль даже собственных слуг, не то, что мою Снежану! — выдохнул кое-как Ганин, останавливаясь и сжимая в ярости кулаки.
— Но это ведьма спасает сейчас твою шкуру, а заодно и весь твой маленький мирок, а потому она советует тебе не злоупотреблять её терпением, — прошипела она и, вновь схватив Ганина за руку, с невероятной силой потянула за собой, заставив бежать дальше, а потом, в очередной раз проведя по воздуху левой рукой, что-то прошипев, как змея, на своем колдовском языке, открыла очередную «дверь» в пространстве, в которую, нырнув, они оказались… на той самой лужайке с беседкой и утиным прудом возле розового замка!
— Ну, все, Эш Шамаш, любимый мой, тебе пора — как только ты перешагнешь через этот камень — ты окажешься в своем мире. Мне пока к тебе нельзя — я сомневаюсь, что моя прислуга оттянет моего отца надолго. Я поведу его ложным следом куда-нибудь подальше от тебя — я знаю как. А ты пока немедленно уничтожь его портрет, понял? Мы встретимся… скоро… я… обещаю… — уже с томным придыханием прошептала Лилит и прикоснулась своими огненными, чувственными устами к губам Ганина.