И остается раз навсегда заданным, не движущимся, не разрешающимся противопоставление простого, стихийного, красивого Пашки интеллигентному, нервному, не уверенному в себе инженеру. Почему «простой» Пашка изначально выше — по всем человеческим статям — «интеллигентного» инженера? Так сам себя понимает классный водитель — выше, — и, кажется, автор с ним заодно. И откуда в простом алтайском шофере эти суперменские замашки, и куда они его заведут? (Тут надо помнить, что и конечном счете инженер выигрывает у Пашки — не в «пешки», а Настю, может статься, Пашкину судьбу.)
Шукшин не мог не задать себе эти вопросы. Однозначно ответить на них он тоже не мог. Ответил однажды — в фильме «Живет такой парень» — и сразу же засомненался, так ли ответил. За ответами он обращался к единственной всезнающей ответчице — Жизни, глядел ей в глаза, задумывался, по-шукшински шевелил лемеха скул — и находил погрешности против Правды в им же сделанном, написанном, поставленном на экране. И тотчас принимался за новое, чтобы было по Жизни, то есть по Правде.
Вскоре после выхода в свет кинофильма «Живет такой парень» Шукшин написал статью «Нравственность есть Правда», и в ней еще одно суждение о герое фильма: «...я хотел рассказать о хорошем, добром парне, который как бы «развозит» на своем газике доброту людям... Ну и делай — не кричи об этом, рассказывай... Нет, мне надо было подмахнуть парню «геройский поступок»... Сработала проклятая въедливая привычка: много видел подобных «поступков» у других авторов, и сам «поступил» так же...»
Примерно в это же время Шукшин пишет рассказ «Сураз», держа в памяти «Классного водителя» (возможно, и подсознательно). Спирька Расторгуев тоже алтайский шофер, как Пашка Холманский, он тоже красивый («маленький Байрон» — так звала его в детстве учительница «из эвакуированных», до тех пор звала, пока маленький Спирька не обложил ее матом) — и злой, до зверства безудержный в злобе, уже наказанный — по статье. И — добрый, как Пашка: привезет машину дров беспомощным деревенским старикам и ничего с них не возьмет, разве стакан водки. Свою красоту Спирька поистрепал, оделяя добротой одиноких бабенок во всей округе. Тоже, поди, порывался «обнаружить в жизни гармонию», как Пашка, но Пашке немного за двадцать, а Спирьке уже тридцать шесть.
И тот же, что в «Классном водителе», традиционный в литературе треугольник: одна женщина, двое мужчин. Ирина Ивановна — учительница пения, Сергей Юрьевич — учитель физкультуры и Спирька Расторгуев. Интеллигентная супружеская пара и простой шофер. Ну, конечно, учитель физкультуры — это не рафинад интеллигентности, но, если взять в скобки слово «физкультуры», останется слово «учитель». Значит, интеллигент. Опять судьба свела на узкой дорожке «простого» с «интеллигентным».