И третий день уже подходил к концу, а его все еще не могли найти. Осенью день короток — светает поздно, темнеет рано. А тут еще к тому же мгла. Небо за все это время так и не прояснилось. Был бы ветер — разогнал бы хмару. Но и ветра не было. Стояла тишина. Такая же, как в доме Никитина. Там днем и ночью горел свет — почему-то не выключали. Возможно, в этом была какая-то надежда. В доме не говорили, всё делали молча. И те, кто приходил, тоже молчали, потому что спрашивать или болтать постороннее — каждый понимал — не надо, нехорошо. Был милиционер, он спрашивал, как все случилось.
— Ушел в одиннадцать часов... Больше ничего не знаю.
— Пьяный был?
— Нет.
Тогда она еще плакала, но вот теперь, уже на третий день, только молчала. Все делала тихо, боясь даже стукнуть. Ночью долго сидела у окна. Ждала. Хотя уже знала — ждать нечего. И если думала, то думала только об одном: скорей бы нашли его. Уже в этом находя утешение, потому что он все время ей виделся лежащим на дне. Дочь тоже не могла спать, хотя и была в постели. Время от времени она тихо плакала. Жалела и отца, и мать, о себе как-то мало думала. Ей уже было семнадцать лет.
С утра четвертого дня снова начались поиски. К весельным лодкам присоединилась моторка. Весельные лодки, выстроившись в ряд, шли медленно. Моторка тоже шла на малых оборотах. Озеро и в этот день было спокойное, гладкое, хоть царапай иглой. Небо было серое, непробиваемое. И над землей и водой — мгла. И безветрие.
Никитина нашли к вечеру.
1968
— Я тебя никогда не спрашивала, но мне уже двадцать, и я хочу знать, почему у меня нет отца.
— Зачем тебе знать то, что я двадцать лет пытаюсь забыть?
— Я должна знать. Меня могут спросить, что я отвечу?
— То, что я обычно говорю тем, кому знать необязательно: погиб на войне.
— А если кому обязательно надо знать?
— Те и так знают.
— А если есть человек, который ничего не знает и должен знать все?
— Зачем ему знать?
— Расскажи об отце.
— Отца у тебя никогда не было.
— Что же я — от духа святого?
— Так бы тебе не следовало со мной говорить.
— Извини, не буду, только расскажи все.
— Что это тебе даст?
— Я хочу знать, кто он, почему бросил тебя.
— Ты уже знаешь, что он бросил меня?
— Это я давно знаю. Но почему бросил?
— Ну мало ли как складывается жизнь.
— Как у тебя сложилась?
— Зачем тебе? Его нет!
— Но он жив?
— Теперь это меня совершенно не интересует.
— Но мне нужно знать! Расскажи, как у тебя все получилось? С самого начала.
— А ты подумала, удобно ли мне об этом рассказывать тебе?
— Я уже не маленькая.