Тогда я все это относил за счет нервов, волнений и других человеческих факторов. А сейчас, когда я уже несколько дней полета все анализирую, сопоставляю, прихожу к однозначному выводу: на планете Зоря действуют очень сильные притягательные силы. Ты же сам говорил, Павел, что мой спускаемый аппарат, оставленный на Зоре, может подняться. Но сейчас не время и нет возможности его транспортировать на Землю. Может быть, в третью экспедицию на Зорю бедолагу аппарат заберут, доставят на Землю и поставят как памятник. И будет он долго напоминать людям о неудачной моей экспедиции на Зорю и удачном полете экипажа спасения.
— Да, Герман, ты во многом прав. Тебе надо все, о чем ты мне рассказывал, глубоко проанализировать рядом научных гипотез и написать фундаментальный труд, — сказал Павел и почему-то глубоко вздохнул. — И все же, Герман, — продолжал он, — все хорошо, что хорошо кончается. При всех трудностях и неудачах — мы в полете и летим на родную Землю: к своим друзьям, к своим любимым.
В этот самый миг Герман прервал рассуждения Павла и указал на экран.
Павел увидел свой родной корабль, который медленно (по сравнению с кораблем Германа), но уверенно двигался к планете Земля. В этот момент он пересекал границу миров и входил в Солнечную систему.
Корабль Германа обогнал корабль землян и помчался туда же, куда стремился и тот космический корабль, который они только что обогнали.
Герман установил связь между двумя космическими кораблями, поздравил друзей с успешным полетом, передал Павлу микрофон, и тот долго говорил с друзьями; передал командиру земного корабля мысли и предположения Германа о существовании на планете Зоря каких-то очень мощных притягательных сил — попросил его записать в бортовой журнал, чтобы запечатлеть эти важные, для науки мысли не в одном, а в двух местах. Так надежнее, сказал Павел.
Но вот Герман посмотрел на экран и сильно изменился в лице. Его охватило какое-то недоброе предчувствие. Он увидел на экране тот же рисунок, точно такое же изображение, какое он видел на этом же экране, когда, будучи на Зоре, пытался установить телесвязь с Землей. Он даже вздрогнул. «Смотри, Павел, и запомни эту картинку. Запомни этот рисунок. Я его уже видел на этом же экране, когда связывался с Землей с Зори. Мне кажется, Павел, что это пункт управления полетами инопланетян, кому принадлежит этот космический корабль. Они точно установили, что он жив и работает, и теперь они ищут его по всей вселенной. Они опять включились в нашу связь и будут нам мешать до самого конца нашего полета. У меня, Павел, какое-то недоброе и интуитивное предчувствие. Мне кажется, — они нас будут не только разыскивать по линии сигналов, подаваемых нами в момент связи, но они, я в этом почему-то почти уверен, будут нас преследовать на другом корабле. Ведь у них техника на порядок совершеннее нашей. Смотри, насколько быстрее мы летим нашего земного корабля. По схеме, которая висит на стенке у нашего с тобою корабля, в салоне есть схема-чертеж, похожая на неправильный треугольник. Если внимательно всмотреться в эту схему, то можно предположить местонахождение той планеты, будем ее называть Зеро, в вершине тупого угла треугольника. Тогда планета Зоря окажется в вершине большого острого угла этого треугольника, то есть в конце меньшей ее стороны, а планета Земля окажется в вершине самого острого угла, и мы с тобою летим по самой длинной стороне этого треугольника — к Земле. Поэтому инопланетяне планеты Зеро смогут полететь нам наперехват и имеют все возможности пересечь линию нашего полета в любой ее точке и таким образом перехватить или догнать нас, если тебе угодно такое выражение. Их техника это позволяет. Они будут ловить наши сигналы и по пеленгу определять наше местонахождение. Приборы у них очень совершенные, и перехватить наши радиосигналы для них ничего сложного нет. Они попытаются нас догнать и уничтожить, если к тому времени, пока они нас настигнут, мы не прилетим к Земле и не приземлим свой корабль. Мне жутко становится при этой мысли. Неужто возможно такое, когда тот, кто спас, он же и убивает. Получается как у Н. В. Гоголя: «Я тебя породил, я тебя и убью». Ох, как теперь, после того, что я пережил, не хочется умирать! Знаешь, Павел, когда у меня оставалось пищи и воды на одну трапезу, мне не было страшно, что я умру, — погибну с голоду или задохнусь от недостатка воздуха. Там я был обречен. Кругом пустыня: ничего живого. Помощи ждать было не от кого. Земля помочь не успеет, а сам я на месте ничего найти не смог. А теперь, когда эти же инопланетяне помогли мне, пришла помощь с Земли, ты сидишь рядом со мной. Ох, как хочется жить! Но вот это дурное предчувствие».