Зависая на веревке и удерживаясь за выступ скалы, Но-гун-ен понял, что дальнейшее его пребывание в таком висячем положении ничего хорошего не принесет ни ему, ни Вадиму. Но-гун-ен решил подняться опять на обрыв и попытаться там, наверху, в более удобном положении, найти какое-нибудь более хорошее решение, чтобы помочь своему подопечному.
Трудно было Но-гун-ену подняться наверх, на обрыв. Он несколько раз срывался и падал вниз, но закрепленная за его пояс веревка спасала его. Он не разбился и не повредил ни одного члена своего тела. Отказаться же от подъема наверх на обрыв он не мог, так как находился в висячем положении на веревке длительное время. Отвязать от пояса конец веревки и броситься в пропасть грозило самоубийством. Он не видел дна пропасти. Он не знал, что там, на дне, есть и можно ли, бросившись вниз, остаться живым. Может быть, Вадим чудом остался живым и ему нужна помощь, а он, Но-гун-ен, вместо помощи другу и подопечному сам сознательно гибнет, а не принимает мер к оказанию помощи. Нет, так нельзя. Надо придумать такое, что поможет остаться живым самому и помочь Вадиму. Иначе нельзя.
И Но-гун-ен принялся за дело. Он наматывал веревку на руки и, хоть медленно, но подымался наверх.
Поднявшись по веревке наверх, на то место, с которого сорвался и упал в пропасть Вадим, Но-гун-ен внимательно осмотрел все вокруг, сделал необходимые пометки на своей, казалось бы, примитивной карте-схеме, уложил в мешок-рюкзак все собранные на месте временной стоянки свои и Вадима вещи и принадлежности, двинулся в путь в обход, чтобы обойти опасные непроходимые места и выйти в ущелье, куда упал Вадим, с другого края.
Но-гун-ен знал эти места, и чтобы добраться до того места, куда предположительно упал Вадим, ему предстояло пройти по трудным и опасным тропам не менее пятидесяти километров.
Поразмыслив и обдумав все возможные варианты быстрее прибыть к месту предполагаемого падения Вадима и оказать ему необходимую помощь, Но-гун-ен принял решение идти в обход как можно быстрее, чтобы успеть оказать помощь упавшему в пропасть. Да и нужна ли будет эта помощь?
Ведь Вадим падал, по предположению Но-гун-ена, с высоты не менее пятисот метров. Мог ли он, упав с такой высоты, остаться живым? Что и кто мог встретить падающего Вадима к бездне? И даже если Вадиму повезло и он остался живым, то, по всей вероятности, получил серьезные травмы и повреждения. Сможет ли он в таких условиях дождаться помощи Но-гун-ена?
Все эти, да и много других вопросов очень волновали проводника и тревожили его за судьбу Вадима. Ему — Но-гун-ену, самому опытному проводнику, умевшему обходиться с людьми так, как этого требуют законы и обычаи здешних мест, поручили самое важное дело в его жизни, а он, Но-гун-ен, не смог, как ему показалось, оправдать доверие. Доверие Старейшин племени, которые оказали ему это доверие, поручив сопровождать Вадима. И не только сопровождать, но и оказывать ему всяческую возможную и даже невозможную, как выразился один из Старейшин, помощь. Чем больше думал Но-гун-ен, тем ему становилось все больнее и больнее, обиднее за то, что он не сумел уберечь Вадима. А ведь Старейшины не только поручили ему Вадима, но даже попросили его быть внимательным и самым доброжелательным и предусмотрительным, как того требуют обычаи здешних племен, когда они приняли решение помочь Человеку. А помощь эта была немалая: найти место гибели отца Вадима — Германа. И не только найти место гибели, но и по возможности найти вещи или какие-нибудь останки, принадлежащие Герману. Все это не только волновало Но-гун-ена, но и беспокоило его как человека, ответственного за поиски и ту помощь, которую он обязан был оказать Вадиму.