Но вот заглатывание приостановилось. Все глотательные порывы змеи результатов не давали. Это тазобедренный пояс Джины дошел до растягивающихся связок, соединяющих нижнюю и верхнюю челюсти змеи. Больше растягиваться они не могли. Тогда змея обратным глотательным движением отрыгнула, и тело Джины на несколько сантиметров вышло из пасти гиганта. Змея мгновенно обхватила тазобедренный пояс жертвы своими могучими кольцами и сжала так, что затрещали кости. От страшной боли Джина опять потеряла сознание и впала в абсолютное бесчувствие.
Змея опять продолжила медленное, но уверенное заглатывание своей жертвы.
Тазобедренный пояс Джины со сломанными костями уменьшился в объеме и легко прошел отверстие, образованное растягивающимися связками, и тело несчастной женщины ощутило какую-то мягкую, успокаивающую боль теплоту. Боль в сломанных костях постепенно стала куда-то уходить, и жертва ощутила некоторое облегчение. К Джине вернулось сознание. Она открыла глаза и увидела на своем животе верхнюю челюсть неприятной морды змеи и огромные, устремленные на нее гипнотизирующие глаза. Джина была окончательно околдована, и у нее уже не было никакого желания сопротивляться. Она уже не могла, да у нее и не было никакого стремления к неповиновению. Звать кого-то на помощь, предпринимать какие-либо действия к сопротивлению Джина уже не хотела.
Она была готова полностью выполнять чью-то волю извне — даже ценою своей собственной жизни. Она закинула за голову руки и вытянула их так, чтобы чудовищу легче было заглатывать оставшуюся часть тела.
Джина была окончательно околдована, и она отдавала свою жизнь за те грезы, которыми она наслаждалась во время пребывания здесь, на утесе.
* * *
Рахим не застал в доме Джину. Не было и любезной записки, которую она всегда оставляла, уходя на службу или по каким-нибудь другим делам. Рахим понял, что Джина ушла на Змеиный утес. Увидев ее фотографию в рамке на письменном столе, у него впервые защемило сердце, и он почувствовал какое-то недоброе предзнаменование, у него екнуло сердце и появилось плохое предчувствие.
Как всегда, он надел дорожный костюм, дорожные сапоги, взял трехствольное ружье, проверил заряды, повесил на пояс восточный кинжал с ножнами и спешно отправился в путь.
Сердце у Рахима ныло, и у него было очень плохое настроение, сопровождаемое всякими предчувствиями. Он гнал машину на самой большой скорости, которую возможно было развить на той дороге, по которой он ехал. Он готов был подняться в воздух и полететь, но у него не было крыльев. Рахим торопился. Он хотел как можно скорее увидеть Джину живой и невредимой.