* * *
На следующий день Джина вызвала отделение солдат из отряда повстанцев и все верхом, на лошадях, с соответствующим вооружением и экипировкой, захватив с собою нужное количество провианта и карты с нанесенными маршрутами движения, отправились на базу этого отряда. Отряд считался наиболее подготовленным и наиболее надежным, по сведениям штаба повстанцев. По мнению Джины и Рахима, следовало лично убедиться в готовности отряда к действию. Это был очень рискованный шаг со стороны Джины, но Рахим, очень осторожный в подобных случаях, не смог убедить Джину отложить поездку на более позднее и удобное время. Он убеждал ее в том, что поездка не подготовлена, детали работы в отряде не проработаны и остается еще много неясных вопросов. Джина настояла на своем решении и уехала в джунгли на базу отряда патриотов, готовившихся выступить и взять власть в свои руки в любое время.
Джина, экипированная, как заправский турист и путешественник, красиво смотрелась в седле, верхом на лошади. Она напоминала воина, готового моментально сразиться с врагом. Вид ее был внушителен и строг. Даже бывалые воины, присланные из отряда, смотрели на Джину как на сурового военного начальника и готовы были выполнить любой ее приказ. Никто не считался с обычаями, с нравами и поверьями. Все подчинялось разуму, все диктовалось делом — идеей и конечной целью, для которой все это делалось.
Рахим дал последнее напутствие командиру отделения сопровождения, Джине, и все путники отправились в опасный, но благородный путь.
Все, что слышала и читала Джина о красоте, таинственности и опасности джунглей, она увидела, почувствовала и ощутила наяву в реальной обстановке. Здесь была и чарующая таинственность, и завораживающая тишина, и убаюкивающее журчание мелких речушек и ручейков, и тысячеразовые отраженные и преломленные пробившиеся непонятно как сюда лучи солнца и создающие неповторимое зрелище, так умело сочетающее темноту и свет и создающее какое-то особое полумрачное видение окружающего, что одна мысль остаться здесь, наедине с самим собой, бросает в дрожь. В то же время эта дрожь какая-то особая — приятная.
И вот в таком душевном состоянии, в таком, я бы сказал, неуравновешенном состоянии вас ударяет или, лучше сказать, касается вашего существа свисающая лиана, или после этого вы вдруг слышите предупреждения командира отделения: «Внимание — впереди на ветках удав», или «Впереди на ветках хищник!» Вот теперь вас бросает в настоящую дрожь! И теперь вся романтика — в сторону.
Но вдруг отряд оказывается на небольшой поляне, освещенной солнцем, а впереди поднимаются вершины гор. Облегченный вздох, и все расслабились. Как вдруг командир командует: «Рысью вперед, — впереди справа ковер пиявок движется нам наперерез». Все пришпорили лошадей, и вся группа понеслась вперед, чтобы опередить пиявок и раньше их проскочить опасное место.